мужчин, которые встретили его громкими возгласами.
– Хамло какое, – буркнула Ланселетта и обернулась к двери. – И опять ты! Наверняка толкнул его, а он – ее.
Я проследила за взглядом подруги и тут же пожалела об этом.
В дверях стоял тот самый черноволосый мужчина из тренировочного двора, новобранец. Тот самый, что презрительно назвал нас с Кеем слабыми.
Он явно вошел следом за тем, кто толкнул меня. Не заметить его было невозможно. Высокий, уверенный, он стоял, скрестив руки на груди, и хмурился. Черные волны волос обрамляли лицо, подчеркивая прямой нос и высокие скулы. В левом ухе мужчины блестела тонкая серебряная серьга.
Впервые с момента нашей первой встречи я обратила внимание на его глаза. Глубоко посаженные, темно-зеленые, они казались умными, словно он мог видеть окружающих насквозь. Что, конечно, было глупо. Вряд ли он отличался особым умом и вряд ли имел привычку обращать внимание на других людей.
Тем не менее в этом мужчине было что-то притягательное. Его тело было воплощением силы, созданной для разрушения. В его длинных конечностях и натренированных мускулах таилась дикая, хищная красота.
Я вспомнила слова сэра Эктора о том, что оруженосцы должны сражаться с рекрутами, и едва не вздрогнула. Этот незнакомец ошибался, я не была слабой, но его мне точно не одолеть в поединке. Но я все равно собиралась попытаться.
Я украдкой бросила взгляд на Ланселетту, чтобы понять, произвел ли он на нее такое же впечатление. Конечно нет. Она смотрела на него как волчица, слегка оскалив зубы.
Ее золотистые волосы выбились из хвоста, кожа на щеках чуть порозовела. Она выглядела очень решительной и красивой, и я на миг ощутила укол зависти. Она была полной противоположностью мне.
Я потянулась к капюшону.
– Ты хоть знаешь, кто она такая, болван? – продолжала возмущаться Ланселетта. – Заходишь сюда как к себе домой.
Все внутри меня сжалось. Я поняла, что подруга выпила явно больше обычного, и почувствовала, как жар разливается по щекам.
– Что ты делаешь? – зашипела я. – Перестань, прошу тебя.
– Я даже не тронул ее, – холодно ответил мужчина, делая шаг к нам. Он посторонился, пропуская молодых людей, не удостоив их взглядом. Его глаза все это время были прикованы ко мне.
Я вскинула подбородок.
– И вновь ты у меня на пути, – пробормотал он, глядя на меня сверху вниз. – Откуда мне знать, кто ты такая? И почему это вообще должно меня волновать?
Казалось, он собирался уйти, и я почувствовала волну облегчения. Хорошо. Пусть идет. Я пришла сюда не ради спора с грубиянами.
Но Ланселетта не из тех, кто отступает.
Она схватила мужчину за рукав черной рубашки:
– Она, черт побери, принцесса, осел. Тебе стоит следить за манерами.
Я застонала.
– Вот зачем об этом кричать? – пробормотала я себе под нос, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
Ланселетта обернулась, ее глаза полыхали гневом:
– А ты тоже хороша! Сними,