блять, только не начинай", – устало отмахиваюсь, не желая еще и это обсуждать.
Мрачные мысли преследовали соседку до самого вечера Бала, когда мы уже зашнуровали платье и стояли перед зеркалом, разглядывая сочный цвет наряда. Слава Богу, или Великому, что зеленые нитки заметно не было. Мы осмотрели все швы, чтобы убедиться в этом.
Образ роскошный, мне очень понравилось. Я бы сама не отказалась надеть это платье на концерт или выступление, хотя Катя нервякует по поводу выреза и конечности, что выглядывает из него.
– Ты уверена? – почти в панике спрашивает девушка, поправляя складки и желая прикрыть ногу. Видимо, настолько растерялась, что говорит вслух.
"Да, платье отличное! Мы сразим всех!", – подбадриваю я трусиху.
– Сразим? – сомневается соседка. – Хоть бы никого удар не хватил. Меня прогонят…
"Осудят все равно, – устало вставляю я после целого часа увещеваний. – Ты и так для всех постыдная любовница ректора. Успокойся и насладись всеобщим шоком. Раз уж ты и так падшая женщина, то и не стоит притворяться невинной овечкой".
– Иногда твои советы шокируют, – с глубоким вздохом произносит Катя, собравшись с духом. – Надеюсь, они не приведут меня к Пескам.
"Сплюнь, дура!", – возмущаюсь я, до кучи поморщившись от перспективы.
Летний бал начинается с общего сбора студентов в холле и торжественной музыки, которую в этом сезоне заменили на записанную на артефакт. Еще утром из княжеской усадьбы прибыли голубые розы, так что, едва открылись двустворчатые двери в Хрустальный зал, все ахнули от восторга. Высокий прозрачный купол помещения и увитые растениями колонны, украшенные цветами и порхающими бабочками, создавали волшебную атмосферу. Роскошный вазон с голубыми розами, расположенный по центру зала, привлек всеобщее внимание своими крупными бутонами. Мы с Катей проскользнули вдоль стен, чтобы блюсти порядок на гуляниях, ну и не сильно отсвечивать голой ногой. В центре внимания были ректор и Ирина Николаевна, а от её платья многие были в шоке. Соседушка втайне радуется, что удалось прижаться к стене, но почти сразу мы слышим насмешливый голос:
– Если вы тут решили спрятаться, то спешу сообщить, что место занято.
– Проклятье, Атеро! У меня чуть сердце не выскочило, – схватившись за шею, проворчала Катя. – А если бы я отдала душу Великому?
– Вы еще не настолько стары, чтобы так легко сдаться, – хохотнул юноша, оглядывая наряд преподавательницы. – К тому же кто-то явно собрался эпатировать публику. Что вы тут делаете?
– Может, я передумала? – глухо пробурчала ботаничка, вставая спиной к стене и рассматривая толпу, которая внимала торжественной речи о традиции празднования Летнего бала.
– Тогда надо было сменить платье, – ехидно уточнил Атеро, вставая рядом с ней и складывая руки на груди. На нем был расшитый серебром камзол какого-то темного цвета, светлый жилет и черные брюки. Довершали образ денди широкий пояс и шейный платок с драгоценной брошью.
– Поздно было уже что-то менять, – проворчала Катя.
– Серьезно?