время; зато тот, кто прятался в шкафу, сразу же понимал: с попыткой нападения ничего не получится, так как в доме у меня найдется заступник.
Мой отец постоянно разговаривает сам с собой, правда, иногда беззвучно. Но по движению губ легко угадать, что он опять погрузился в одну из таких бесед. А еще ему очень нравится вести воображаемые разговоры со своей покойной супругой, или с Нуко, или, наверное, даже с голубями. Случалось, при этом он вдруг хмурился. Что с тобой? Мне пришлось отругать Нуко, мальчик плохо себя вел. И тотчас принимался рассуждать о том, что детей надо держать в строгости, пусть с самого раннего возраста знают: не все им позволено. И должна вам сказать, что я с годами все лучше понимаю своего отца, хотя самой мне не помогает то средство, которое использовал он, создавая в воображении некую параллельную реальность. Иными словами, оба мы, как он, так и я, не выносили тишины вокруг.
Возвращаясь к тому четвергу, еще раз хочу повторить, что взрыва, который случился около полудня, я не слышала, только вот мне сразу показалось, будто машины на дороге словно взбесились. И я сразу поняла: случилась беда. Я вышла на балкон. Однако кроме воя сирен, которые звучали с каждой минутой все отчаяннее, внизу все шло привычным порядком. Не было видно ни дыма, ни огня, никто никуда не бежал, никто не кричал – я не заметила ничего, что объясняло бы такой поток скорых, пожарных и, кажется, полицейских машин. И с чем бы это ни было связано, речь в любом случае могла идти только о верхней части города. Я уже собиралась вернуться на кухню к своим делам, когда заметила на тротуаре соседку. Я крикнула ей, прежде чем она пропала в подъезде: послушай, Асун, ты не знаешь, откуда столько сирен? И, услышав ответ, едва не лишилась чувств: мне только что сказали, что взорвалась школа. Какая школа? Наша. Школа имени Марселино Угальде.
Буквально за одну минуту Мариахе успела дважды выскочить из дому. К тому времени сирены в городе выли уже непрерывно. Из-за них она совсем потеряла голову. Достаточно сказать, что, проходя мимо зеркала на первом этаже, даже не глянула на себя, чего с ней никогда прежде не случалось. Обычно она любила притормозить перед этим зеркалом в полный рост, чтобы проверить перед выходом на улицу, все ли у нее в порядке. А если что-то замечала, старалась быстро исправить упущение.
Школа, взрыв. После того как она услышала от соседки два эти слова, только они и звучали у нее в мозгу, заставляя воображать самые жуткие картины.
На Мариахе был передник, покрытый жирными пятнами и забрызганный водой. Но она поняла это, лишь оказавшись на лестничной площадке этажом ниже. Возвратиться? Нет времени. Она сняла передник, вернее, сорвала его с себя и хотела бросить прямо на пол, но сразу же передумала, потому что не могла наверняка вспомнить, выключила или нет плиту на кухне. Поэтому, перескакивая через ступеньки, снова поднялась к себе и убедилась, что действительно фасоль с колбасой, которая так нравилась и Нуко, и ее мужу, продолжала вариться в своей кастрюле.
Господи,