Впервые с того дня… Пленяющий блеск тысяч вселенных в глубинах звёздного неба
Кира знала о тяжести боли, но равноценного счастья пока не получила и от обречённости продолжала отрицать, что не всё в этом мире добывается слезами и кровью. Продолжала верить, что человек не обязан страдать, чтобы быть по-настоящему счастливым.
За окном было холодно, сыро и скучно, в помещении стены круглый год отливали тёплым лимонным цветом, гирлянды отбрасывали на столики мягкий свет, зелеными пятнами разбавляли картину цветы в горшках. На улице кружил в пространстве над дорогой снег, в кофейне поднимались в воздух голоса, сплетались в откровенные, порой причудливые, порой меланхоличные истории.
Кира слушала увлечённо. Обрывки этих откровений могли стать сюжетной ветвью для её несуществующей книги. Пока не существующей. Веры и терпения ей было не занимать. Дверь приоткрылась, фигурки на ниточках задёргались, и мелодичным перезвоном подвеска у входа оповестила баристу о посетителе. Этот звук должен был быть приветственной трелью для гостя, но тот, казалось, только испугался, что привлёк к себе лишнее внимание и сжался ещё сильнее, смешиваясь с толпой.
Громкое бодрое приветствие застряло у официантки в горле. Если клиент не стремился быть замеченным, Кира выполняла свою работу тихо и оставляла его наедине со своими мыслями. Эта часть работы претила девушке. Ей хотелось общаться, делиться, забирать взамен, но функция «психолога» входила в работу Шейн, их синеволосой барменши, которая оживляла бар после наступления темноты.
Нетипичная внешность сразу бросилась Кире в глаза. Волосы были длинные, рыжие и волнистые, лоснились и завитками опадали с плеч по спине под тканью пальто. Она пришла в мороз в шарфе, но без шапки, наверное, чтобы не помять эти прекрасные локоны и не портить отражения в зеркале. В галдящей толпе незнакомка казалась самым спокойным человеком на планете, но когда Кира подошла ближе, поняла, что девушке просто не по себе. Или она настолько погрязла в собственных мыслях, что не могла выбраться без чужой помощи. Пока новых покупателей не наблюдалось, Кира решила провернуть одну вещь, которой не занималась долгие месяцы. Привести в действие глагол, функция которого давно казалась ей чуждой. Поговорить.
Не то, чтобы у неё было хоть чуть-чуть свободного времени на общение с людьми, просто иногда становилось скучно, а потом виновато за сломанное будущее сестры и хотелось растворить этот горький осадок в интересном мимолётном собеседнике. Мимолётном, чтобы он не дергал за верёвочки привязанности, заставляя её жертвовать временем. Временем, которого у неё нет, а значит, в ход пойдёт избегание обязанностей, что недопустимо.
Лицо в росписи веснушек, карие глаза, похожие на две кружки с чаем, жилистые руки. Она была тёплой, как атмосфера кафе, но источала холод, словно стужа с улицы въелась в нее и проникла в помещение под ворохом тканей.
Незнакомка не хотела задерживать официантку, поэтому сделала