цвету. Акено вгляделся в прекрасное видение. Ветер шевелил ветви, слегка отягощенные цветами поистине неземной красоты и подхватывал нежные лепестки, кружа их в небольшом вихре. Казалось, будто дерево танцует.
Перед мысленным взором юноши возникла темная комната и доска для шоги. Розовое пламя балансирующее на узкой поверхности. Томный пробирающий до мурашек взгляд и отточенные, четкие, но в тоже время маняще плавные движения. Имя Докуми отдавалось сладостью на языке. Воспоминания о ее тонких девичьих запястьях, о ее изящных щиколотках не давали покоя, вызывая в нем неистовую бурю эмоций. Прекраснейший цветок Гиона. Он не смел даже мечтать о ней. Слишком она недосягаемая и прекрасная в своей хрупкой и трогательной красоте.
Возможно, ей угрожает опасность. Возможно, целью неизвестного отравителя была именно она. Акено хотелось ее защитить, забрать из этого ужасного квартала, где каждый мог смотреть на нее, мог проходиться глазами по ее лицу, шее, рукам…. Тупая злость нарастала внутри. Катсутароу одернул себя. Странно, раньше в этом месте он чувствовал только покой и умиротворение. Что изменилось?
– Приветствую тебя, друг мой, – хитро прищурился появившийся рядом буддийский монах. – Рад, что ты посетил этот тихий приют. Что привело тебя?
– Котаро! – Акено как будто проснулся, выдернутый из своих грез. Он резко вскочил. Друг-монах подошел к нему с улыбкой, приветствуя. Лучник оглянулся по сторонам и увидел повсюду гуляющих монахов, в таких же одеждах как у его друга.
– Что ж, – кивнул подошедший, понимая, что разговор их не предназначен для чужих ушей. Он посмотрел в сторону заднего двора. – Думаю, там нас не побеспокоят.
Полуденное солнце, зависшее высоко в небе начинало припекать. Друзья уселись на деревянную лавочку в тени крон деревьев, подальше от любопытных глаз. Акено достал из кармана лакированную коробочку от пудры. В глазах Котаро читалось изумление пополам с интересом, но как только стрелок ее открыл, осторожно демонстрируя содержимое, монах нахмурился. На дне среди прекрасных красных лакированных панелей лежало несколько осколков небольшого сосуда для алкоголя с каплями прозрачной жидкости пахнущий алкоголем.
– Предположительно, это снадобье унесло жизнь того, кому мой хозяин велел передать письмо. Такано-сана не стало прошлой ночью в квартале Гион. – Катсутароу серьезно взглянул на друга. – Но мне кажется, что основной целью был не он, а девушка, у которой я его нашел. Она считается красивейшим…– почему-то в горле резко запершило, – гхм, да красивейшим цветком Гиона.
Стрелок заметно смутился, но что монах вопросительно поднял бровь. А потом его тонкие губы растянулись в понимающей улыбке.
– Стало быть, тебя очаровал этот прекрасный цветок? – лукаво спросил обитатель горы Курама, не сводя с друга пронзительного взгляда. У его глаз образовались лучики морщинок, что добавило ему обаяния.
– Она многих очаровала, – нахмурился стрелок, очередной раз подумав, что ему ничего не светит.
– Слышал