отчетливо. План его, если можно так выразиться, заключался в следующем: он запретит себе хотеть чего бы то ни было настолько сильно, чтобы появилось серьезное искушение украсть желаемое.
Многие книги, которые дарила ему мисс Берил, были старые, пахли плесенью, уголки их страниц загибались – такие книги хочется сбыть с рук, – но были и книги в более приличном состоянии, какие-то даже новые. На форзаце часто встречалось имя “Клайв Пиплз-мл.”. Реймер спросил мисс Берил, кто это, и она ответила, что это ее сын, но он уже вырос, стал банкиром. И так она это сказала, будто Клайв-мальчик или Клайв-мужчина не оправдал ее ожиданий. Быть может, он тоже так и не понял риторический треугольник? Реймер всем сердцем сочувствовал парню. С такой матерью вся твоя жизнь – одни большие поля тетрадного листа, на которых она задает тебе неразрешимые вопросы.
И все-таки Реймеру было неловко притворяться, будто он прочитал все книги, которые она ему подарила; он ломал голову, как ее остановить. Еще он был бы не прочь, если бы она перестала расспрашивать его о книгах, которые он якобы прочитал. Вот бы она была как прочие учителя: когда он осенью здоровался с ними у “Вулворта”, они таращились на него безучастно, точно за считаные месяцы начисто позабыли о его существовании. Реймер боялся, что старая леди Пиплз, напротив, не забывает ничего и никогда – и его забывать не намерена.
Как и многие его опасения, это тоже оказалось небеспочвенным. Мисс Берил донимала его всю старшую школу. “Дуглас, что ты сейчас читаешь?” – спрашивала она всякий раз, как их дорожки пересекались, а когда Реймер оказывался не в силах припомнить ни единого названия, она приглашала его зайти к ней домой, потому что “у меня есть кое-какие книги, которые, как мне кажется, будут тебе интересны”. Всякий раз он обещал, что зайдет, но, конечно, ни разу не сдержал слова. Мисс Берил тогда уже вышла на пенсию, и, скорее всего, ей было одиноко – ее муж, школьный автоинструктор, десять лет назад погиб при исполнении служебных обязанностей: начинающая ученица с испугу врезала по тормозам, и он влетел в лобовое стекло. Реймеру было жаль, что мисс Берил одиноко, но ведь он-то тут ни при чем, вдобавок он чувствовал, что она твердо намерена и дальше писать вопросы на полях его души.
После выпуска Реймер год кантовался в муниципальном колледже на юге штата, но потом мать заболела, денег не стало, и он возвратился в Бат. Перестав общаться с мисс Берил, он обнаружил, что уже ее не боится и, пожалуй, немного скучает. Он не раз подумывал навестить ее, может, спросить, зачем она дарила ему все эти книги. Возможно, он даже признался бы ей, что и сейчас, как в восьмом классе, понятия не имеет, кто такой Дуглас Реймер. Но к тому времени у нее уже поселился Дональд Салливан, а Реймеру как-то не верилось, что один и тот же человек способен питать симпатию к двум таким разным людям. Ну и отлично, сказал он себе. Пусть старушка пишет на полях Салли. Посмотрим, как это понравится ему.
Примерно в это же время он устроился уборщиком в колледж Шуйлер-Спрингс, там познакомился со старым копом, следившим