порой так стремителен и плотен, что нет времени взглянуть на себя со стороны: пробегаешь мимо отражения и ловишь лишь какой-то промельк в глубине зеркала. То ли есть ты, то ли нет.
Вокруг стола столпотворение.
– Талончики на питание! Не забудьте! – призывает всех одна из учителей, и, улучив момент, я тоже просачиваюсь к парте и в разбросанных на ней листочках пытаюсь отыскать те, на которых напечатаны фамилии учеников моего класса. «Петров И., 5 “Б”» Вот, первый выловила, осталось ещё девять.
Эта ежеутренняя рыбалка уже стала привычной. Пришёл в школу – найди талончики. Обыкновенные прямоугольные листочки с напечатанными фамилиями учеников, которым положено льготное питание. Бумажки надо собрать и раздать ученикам, чтобы дети могли бесплатно получить обед. Завтра талончики вернутся из столовой в учительскую, и начнётся новая рыбалка.
Отыскиваю всего девять талонов, но десятого так и не нахожу. Куда делся Валин билет? Проверяю ещё раз остальные бумажки, которые так и тают под ловкими руками учителей, но нужного листа не обнаруживаю.
В учительскую уже заглядывают ученики, ждут своих карточек. Выглядит это так, будто дети сидят друг на друге верхом, как бременские музыканты, в желании как можно лучше рассмотреть происходящее в кабинете. Выхожу в коридор, созываю ребят, раздаю талоны. Может быть, Валя сегодня не пришла? Нет, вот она стоит и смотрит на меня в терпеливом ожидании.
– Валюш, прости, твоей карточки почему-то нет, затерялась, наверное. Я сделаю новую после уроков, а сегодня сама провожу тебя на обед, хорошо? Главное, зайди ко мне в начале большой перемены, чтобы мы не потеряли друг друга в суматохе.
Валя убегает вместе с другими детьми. Мысленно делаю пометку в блокноте, чтобы не забыть: отвести Валю на обед, сделать дубликат талона на питание.
Перед кабинетом уже жужжат ребята из 5-го «А». Серёжа Мухин восседает на подоконнике, но при виде меня тут же спрыгивает вниз. Открываю замок, радуясь лёгкости, с которой поворачивается ключ, и все влетают внутрь. Разбегаются по местам, гремят стульями, болтают без умолку. На партах тут же громоздятся учебники, тетради, пеналы, кто-то и кукол притащил, а мальчики за последней партой сдвигают головы над телефонной игрой и с упоением ныряют в неё, только макушки видны над поверхностью цифрового омута.
Раскладываю вещи на столе: с краю высится стопка проверенных тетрадей, посередине важно лежит журнал, рядом учебник и книга с заданиями, поверх которых я кладу план урока. Он не такой подробный, каким бывал во время обучения в институте или даже ещё в начале сентября. За три недели многое стало привычным, незабываемым, и отпала нужда писать себе об этом напоминание на бумаге. Я почувствовала больше свободы и стала чаще вдохновенно импровизировать во время занятий, поэтому конспект сжался от трёх-четырёх альбомных листов до одного-двух.
Не дожидаясь звонка, поворачиваюсь к доске и записываю число, классную работу, тему. Мел мягко, приятно скользит по чистой поверхности доски, оставляет после себя толстую белую линию. Почерк