легкость и изящество хореографии балетного искусства. На клетчатой сцене театра деревянных фигур разыгрывался спектакль, содержание которого воплощалось в уникальной шахматной динамике. Интеллектуально-пластический перфоманс, в основе которого фабула, драматический замысел, завуалированная сюжетно-образная концепция.
– Фокус, – повторил Никанор вдумчиво, оценивая маневр. – По своей структуре и способу организации он напоминает оптическую систему, функционирующую по принципу фигура-фон. И если быть внимательными, можно заметить, что настройка этой системы в основном осуществляется извне.
– То есть любой объект, попавший в фокус внимания, производит автоматическую перенастройку, моментально меняя направление мыслительного потока?
– Именно, – сказал Никанор, – но и этот вид внимания не обусловлен исключительно внешними факторами. Что-то задает ему направление, определяет его селективную функцию.
– И что же это? – кот навострил уши.
– Потребность.
Проанализировав сложившуюся позицию, Никанор, по новой наполнил свой бокал и залпом осушил почти половину.
– Ты слышал про алкогольные шахматы? – спросил Чесс уже привычным для общения голосом.
– Не доводилось.
– Однажды случилось Эмануэлю Ласкеру14 сыграть в них с Гезой Мароци15. Условия заключались в том, что каждая фигура – это емкость со спиртным, и, взяв вражескую фигуру, необходимо было её выпить. Причем, объем и вид алкоголя находился в прямой зависимости от силы фигур, подготовленных специально для этого матча. На третьем ходу партии Ласкер принес в жертву ферзя – двухсотграммовую бутылку виски. Мароци тут же захмелел, и Ласкер легко одержал победу.
– Понимаю, к чему ты клонишь, – готовый осложнить борьбу любой ценной, Никанор протолкнул черную пешку вперед, отказавшись от размена. – Думаешь, выпивая, я обеспечиваю себе достаточное оправдание в случае поражения?
Чесс сверкнул глазами, и белый офицер вышел на оперативный простор, защищая коня и одновременно перекрывая черному пехотинцу поле вторжения.
– Получается, что в первом случае человек настраивается на определенную частоту и воспринимает всю охваченную информацию. Во втором, нацеливается на определенную категорию смыслов, вне зависимости от диапазона вещания.
– Я приведу пример, – сказал Никанор. – Предположим, что кто-то смотрит телевизор. Тогда в режиме приемника он зафиксируемся на одном канале в соответствии с внутренней заданностью (спорт, музыка) и, не переключая, просмотрит подряд всю программу. Если же его интересует конкретный класс явлений, скажем, привлекательные женщины (этот класс явлений почему-то интересовал Никанора Ефимовича особенно остро), – тогда в режиме фокуса он будет переключать каналы до тех пор, пока не натолкнется на удовлетворительный образец,