его, – он свою “десятку” уже оттянул при Сталине».
На свободу Быков вышел с чистой совестью.
– Сильно тебе там досталось? – спросил я обтекаемо.
– Если ты хочешь узнать, не выебали ли меня там в жопу, отвечу: нет. Но все равно история идиотская, трагическая. Она мне, как говорил Штирлиц, добавила седых волос. Я сильно перепугался и больше таких приключений не искал. Наверно, это была самая большая профессиональная неприятность из всех, что у меня были. Я на всю жизнь забоялся.
Для поэта это же вроде бонус – посидеть в тюрьме, вон Рыжему какую биографию сделали. А кудрявому – этим не сделали. Выходит, зря сидел…
И вот в тот момент, когда несчастья, постигавшие Быкова, достигли невыносимой остроты, я позвонил ему и сказал, что пора ему стать богатым и знаменитым. Как я уже говорил, денег от меня он тогда не взял, но установку в целом, похоже, принял. Раз жизнь его чудесным образом моментально изменилась, причем в лучшую сторону. Человек сразу же перестал разводиться, получать арматурой по башке и садиться в тюрьму! Напротив, он основательно женился, стал отцом двух детей, начал писать и издавать книги! И даже освоил самую модную и завидную профессию из теперешних – телеведущий. Само собой, чтоб покрасоваться, а еще для денег и пиара? Нет, в этом он не признается, напротив, цинично (а еще поэт) оправдывается:
– В России нельзя, чтобы на тебя распространялись общие правила. Иначе тебя любой врач бортанет, таксист обхамит, официант пошлет на фиг и так далее. Нужно, чтобы тебя хоть немножечко знали в лицо. Тогда мент, когда будет тебя бить, будет делать это с некоторым опасением. Никакой другой причины моего присутствия в телевизоре нет…
Был, правда, еще один очень тяжелый судьбоносный момент, сразу после Беслана (там Быков был репортером), когда писатель, подавленный современной российской действительностью, уговаривал жену уехать из страны. Но он написал роман «Эвакуатор» (там инопланетянин увозил избранных землян на свою планету, подальше от несчастий) – и освободился от наваждения. Произошла, как он выразился, сублимация. По мне, так сработала, после определенного сбоя, моя старая установка.
В следующий раз Быков сильно испугался в дефолт. Ему казалось, что все кончено, пресса разорилась и уничтожена навеки – так что надо устроиться куда-то, где будет верный кусок хлеба. Не знаю, насколько это простительно для поэта, вот так обосраться с прогнозом – он же должен быть типа пророком. И пошел он в школу, учителем – русский и литература. До сих хвастает креативом тех времен, уверяя, что никто не давал детям лучших диктантов, вот вам примерчик: «Знающими людьми утверждается, что, если помочиться на мертвого врага, кожа с его головы снимается быстрее» (Хагакурэ, «Священная книга самурая»). А еще его ученики никак не могли запомнить, когда пишется «н», а когда «нн». Он быстро все объяснил: «“Ёбаный директор” пишется с одним “н”, а “ёбанный в жопу директор” – с двумя. А “выебанный директор”» – тоже с двумя».
И дети навсегда запомнили