уверен, что у него изредка случаются припадки падучей.
Он несметно богат, этот майор.
Плохо то, что он совсем одинок и это богатство ему совсем не нужно.
Да мы, несравненный Стилист, все одиноки.
А Вы, разве Вы не одиноки, несравненный Стилист?
Бедный, бедный майор.
Он всегда молчит.
Всегда.
Но однажды, я уверен, он скажет свое слово.
И мы поймем, что Египет с нами.
И в обыкновенном учебнике истории для пятого класса мы можем узнать все о своем будущем
Вот и мой черед.
Подошла моя очередь.
Пальто мое недостаточно еще просохло, и грязь не была видна так, как проступила позже, к моменту моего попадания в отделение для пьющих водку. Так что у доктора моего вопросов по поводу неопрятного вида путника не возникло. Да будь я и в грязнущих этих пятнах, повторюсь, здесь, на приеме, подобных вопросов не задают.
Что рассказал я своему доктору?
Так, ничего особенного.
Тех откровенностей, подробностей, что существуют в нашей с Вами, несравненный Стилист, переписке не прозвучало, так как доктор мой знает все об этом и так.
То же самое я прекрасно знаю все, что происходит в его жизни. Экран белого халата столь условен, что служит лишь неким символом, наподобие дирижерской палочки, что указывает, этот вот – путник, этот вот – врач, а тот – дирижер.
Вообще, раз уж речь зашла о докторах, скажу Вам, хлеб у них трудный.
Вот я вперед рассказывал Вам о траекториях свечения, но я исключил из своего рассказа докторов.
Может ли свечение не коснуться их? Они работают с путниками каждый день. В кабинетах их остается след от каждого посетителя. Окна их кабинетов зарешечены. А значит, выхода флюидам нет.
Флюиды остаются там. Они накапливаются, приобретают необыкновенную силу и посещают собственно души докторов.
Им кажется, что этого не происходит, вернее, в большинстве своем, они делают вид, что не замечают этого.
Но это не так.
Мы очень схожи с докторами.
И доктора становятся путниками.
Только происходит это с ними вне стен больницы. Там, где они уже не могут защитить себя манипуляциями, заклинаниями, строгостью.
Вне больницы они производят впечатление странных людей. И привычки у них странные.
Они, как бы, и не мы, и не те, с кем им приходится общаться в повседневной жизни.
Они часто наживают врагов, разводятся, пьют.
Мне кажется, что если бы моим соседом по дому был психиатр, рано или поздно мы стали бы жить вместе.
Как и предполагалось, в Палаты я не был отправлен. Я получил свой укол, а это – на целый месяц.
Все обошлось.
У меня было неплохое настроение, только вот мальчик эпилептик не выходил из головы.
Ну, как? Я вас ничем не расстроил, не поразил?
Теперь Вы имеете представление о моих делах.
Так что, беспокоиться за меня не следует.
Ничего страшного, как видите.
Рассказал,