шесть ратей солдат.
Как широка эта звездная в небе река,
В небе узором сияет светла и ярка.
Разве не царь вдохновляет примером людей?
Чжоуский царь – да живет он века и века!
Так вырезают, чеканят прекрасный убор:
Золотом с яшмой украсится тонкий узор.
Царь созидает основы, дал правила нам
В царстве обширном, что нет, не охватит твой взор!
Подножие Ханьской горы
(III, I, 5)
Взгляни на подножие Ханьской горы:
Орешник густой и терновник на нем.
Спокоен и радостен наш государь,
Стяжает он славу в веселье своем.
На яшмовом скипетре кубок тяжел[246]:
Для жертвы в нем желтое блещет вино.
Спокоен и радостен наш государь –
Вот счастье – ниспослано небом оно.
То ястреба в небе высокий полет,
То рыба метнулась под толщею вод!
Спокоен и радостен наш государь,
Не он ли к добру подвигает народ?
Пресветлое в чаше вино, и ярка
Шерсть рыжего жертвенного быка:
Ты в жертву дары принесешь, государь, –
Да будет награда тебе велика!
Дубняк низкорослый – густой он, густой! –
Его на дрова собирает народ.
Спокоен и радостен наш государь,
От духов он множество примет щедрот.
Пышнеет, пышнеет вьюнок по ПОЛЯМ,
Ползет по ветвям и древесным стволам.
Спокоен и радостен наш государь,
Он счастье снискал, непорочен и прям.
Почтенья была преисполнена Таи-Жэнь
(III, I, 6)
Почтенья была преисполнена Тай-жэнь,
Царя Просвещенного матерь она;
Свекровь свою – Цзян[247] – почитала с любовью,
Достойная царского рода жена,
И Тай-сы прекрасную славу блюла[248];
И были потомки царя без числа.
Князьям, своим предкам, царь следовал строго,
И светлые духи не знали обид[249],
И светлые духи не знали печали,
Вэнь-ван для жены образцом предстает,
Он братьям высокий пример подает,
К добру направляет страну и народ.
Согласье и мир во дворце этом царском,
Царь входит с почтеньем сыновним во храм;
Один – а ведет себя будто при людях,
В труде неустанном блюдет себя сам.
Не мог отвратить он великие беды[250],
Но блеск и величье его без пятна.
Деянья, которым он не был научен, –
И те совершенны, в них мудрость видна.
И доблестью духа мужи овладели,
Стремились к ней юноши с этой поры.
Был древний наш царь неустанно прилежен,
И славные царские слуги мудры!
Вышнего неба державен верховный владыка
(III, I, 7)
Вышнего