сказал по-малазански:
– Их придётся заменить, иначе он потеряет конечности…
– Невелика потеря, – возразил знакомый голос от входа в одно из больших зданий. На пыльную улицу вышел Сильгар, а следом за ним – Дамиск. – Ты потеряешь кисти и стопы, Карса Орлонг, это должно положить конец угрозе, которую ты собой представляешь. Разумеется, это сильно снизит твою цену на невольничьем рынке, но я готов пойти на такой убыток.
– Так вы нам отплатили за то, что мы спасли ваши жалкие жизни? – возмутился Торвальд.
– Именно. Расплата. За то, что я потерял большинство своих людей. За то, что меня арестовали малазанцы. И за множество других обид, которые я даже перечислять не буду, ибо эти милые араки заехали далеко от дома и – поскольку здесь им, мягко говоря, не рады – хотели бы поскорей отправиться восвояси.
Карса уже не чувствовал ладоней и ступней. Когда один из араков толкнул его в спину, теблор споткнулся и упал на колени. Толстый кнут хлёстко ударил его по голове. Уридом овладела внезапная ярость. Он взмахнул правой рукой так, что вырвал цепь из рук арака и попал петлёй по лицу человека с кнутом. Тот завопил.
Тут подоспели остальные и принялись охаживать теблора сплетёнными из чёрного волоса кнутами – пока Карса не повалился на землю без сознания.
Когда он наконец пришёл в себя, уже наступили сумерки. Урида привязали к волокуше, которую как раз отцепляли от упряжки длинноногих, худых коней. Лицо Карсы превратилось в один сплошной синяк, глаза заплыли так, что он едва мог их приоткрыть, язык и щёки изнутри были изодраны собственными зубами. Урид посмотрел на руки. Кисти посинели, кончики пальцев стали уже чёрными. Ладони и стопы превратились в мёртвый груз.
Воины разбили лагерь на небольшом расстоянии от прибрежной дороги. На западе, на самом горизонте мерцало желтоватое свечение большого города.
Араки, используя в качестве топлива кизяки, развели полдюжины маленьких, практически бездымных костров. Шагах в двадцати Карса заметил работорговца и Дамиска, которые сидели у огня в компании нескольких воинов. На ближайшем к теблору костре готовили пищу – жарили на вертелах клубнеплоды и мясо.
Рядом сидел и трудился над чем-то в сумраке Торвальд. Никто из араков не обращал на рабов никакого внимания.
Карса тихо зашипел. Даруджиец поднял глаза.
– Не знаю, как тебе, – прошептал он, – а вот мне очень жарко. Нужно избавиться от одежды. И тебе наверняка тоже. Сейчас я подойду и помогу тебе тоже.
Послышался треск швов.
– Наконец-то, – пробормотал Торвальд, сбросив тунику. Голышом он стал подбираться ближе к Карсе. – Не пытайся ничего говорить, друг мой. Я удивлён, что ты вообще дышишь, учитывая, как они тебя отдубасили. В любом случае мне нужна твоя одежда.
Оказавшись рядом с теблором, даруджиец бросил короткий взгляд на араков – никто его не заметил, – а затем поднял руки и потянул на себя тунику Карсы. Шов на ней был всего один, и тот уже давно истрепался и кое-где разошёлся. Продолжая работать, Торвальд прошептал:
– Костры маленькие.