саквояж на одну из коек.
– Эта подойдет.
– Мы пробудем не больше недели, – оправдывалась мисс Пиппери, – и слезем с вашей шеи.
– Значит, высокое начальство застанете?
– Какое начальство?
– Фельдмаршала Хейга со свитой. Нагрянет в ближайшую пятницу – без предупреждения. Правда, нам об этом сообщили неделю назад. Чтобы сюрприз получился правильный, без сюрпризов.
– Много приходиться драить?
– И красить, – вздохнула Дженнингс. – Господи, как похолодало! Смотрите, вот тут две грелки. Горячая вода в умывальной. Можно согреть постели.
– Я схожу, – кивнула мисс Пиппери, поднимая керамические цилиндры. – А вам принести?
Дженнингс помотала головой.
– Сил нет как следует раздеться.
Когда мисс Пиппери вышла, Дженнингс сняла чепец и принялась расстегивать платье.
– Она славная.
Миссис Грегсон кивнула:
– Ваш доктор Ватсон тоже.
– Да, очень мил, – согласилась миссис Грегсон.
Сестра Дженнингс нахмурилась.
– Не только это. Я хотела сказать: он очень хороший врач. Сегодня он работал наравне с людьми вдвое моложе его.
– Гм… – Миссис Грегсон не слишком вслушивалась в слова, восхищенно рассматривая стройное тело, обозначившееся под грубым платьем и юбками. – Каким чудом вы сохраняете такую фигуру?
Дженнингс смущенно опустила взгляд на слои серого, застиранного белья.
– Все время двигаюсь? Ем через раз? Так устаю, что не до еды? И спасибо за деликатность. Вы хотели сказать: тощая.
– Вы так думаете? – Миссис Грегсон вылезла из рукавов платья и, согнув правую руку, пальцами левой сжала бицепс. – Нет, я вот о чем говорю. Застилая постели и ворочая тела, я нажила мышцы, как у бомбардира Билли Уэллса. Это боксер, – ответила она на недоуменный взгляд Дженнингс. – А на свои посмотрите.
Сестра ущипнула себя за руку, тонкую, как у ребенка, в сравнении с рукой Грегсон.
– Моя мама говорила: недокормленная.
– Верее будет сказать: грациозная. – Грегсон зевнула. – Простите.
Дженнингс тоже зевнула, прикрыв рот ладонью. И стала серьезной. Подошла к двери, проверила, нет ли кого рядом. И все равно понизила голос. Брезент очень плохо глушит неосторожные разговоры.
– Понимаете, я выросла в Дидкоте.
– Право? – Миссис Грегсон не поняла, как это связано с грациозностью.
– Это рядом с Саттон Кортни.
Даже в свете лампы видно было, как побледнела миссис Грегсон.
– Ох!
– О вас там много говорили.
– Представляю себе.
– Все местные газеты шумели. Им нечасто приходится посылать репортеров в Олд-Бейли.
Миссис Грегсон опять кивнула, будто заскучав.
– «Дело Красной дьяволицы», как у нас говорили.
Миссис Грегсон резко развернулась, ухватила Дженнингс за локоть, свела пальцы в кольцо. Хрупкая, как цыплячья ножка, косточка готова была переломиться.
Дженнингс