вокруг шеи, свернул с улицы в проулок.
С наступлением темноты свет гасили. Привлекать любопытных и ночных охотников, имевших цель поживиться чужим ужином, полным полно. Небольшая предосторожность гарантировала сон и пробуждение утром.
«Где же заночевать?».
Он шагнул в прямоугольник дверного проёма пустого здания. Через подошву обуви прощупывались мелкие камни, битые бутылки, щепки. Клим прижался к прохладной стене и прислушался. Застучали редкие капли дождя.
«Место не совсем подходящее, но под лестницей пережду дождь и вздремну часок. А то и два. Не привыкать».
Из укрытия, где Клим остановился, просматривалась часть улицы, с которой он только что свернул.
«Темнота. Она пугает и притягивает. Стирает различие, как водопад сметает слизь лихим, не сдержанным потоком со скал. Сглаживает углы и острые кромки. Она опутывает чем-то знакомым с рождения и следует за тобой слегка касаясь того кто спит. Возникает беспокойство, страх не увидеть то, что увидел, оказавшись в её пространстве. Но чуть подождав и привыкнув, находишь неведомый подслой самого себя. Он был скрыт, недоступен при свете, но что-то срабатывает во мраке, пробуждая в тебе спящего, обостряя чувства. Мир останется прежним, ну а ты, нырнув в глубину, поймёшь, что это лишь мелководье. Поверхность, отражающая луч сознания. И однажды спящий догадается о присутствии видений в которых заблудился, не в состоянии постичь остальное».
Он припомнил девушку в бежевом платье, с красивыми зелёными глазами, в которых – ни радости, ни скорби. Совсем одна против целого мира. Кудри белокурых, спутанных волос, развевались на резком ветру. Лучи восходящего солнца бликами вспыхнули на староватой, ребристой поверхности покатой крыши. Побледневшая она отстранённо подошла к самому краю. Окинув взглядом горизонт, чему-то улыбнулась. Моргнув, задержала дыхание, слегка наклонившись вперёд, упала в бездну.
Отчуждение впилось в неё и уже не отпустило. Выжало до предела, ни чего не оставив. Она боролась сколько смогла. Темнота её не пугала. Убаюкав, подарила покой.
«У каждого из нас свои недуги, кошмары и подозрения с которыми однажды придётся столкнуться со всей откровенностью», – рассудил об этом Клим, шагнув под лестницу.
Ему не удалось спасти не прожитую, загнанную жизнь. Оборвать финал состоявшейся драмы. Нелегко далось осознание ограниченности и беспомощности. Ты что-то теряешь, а предотвратить не получилось. Мог, но не сделал. Остаётся задать вопрос – почему?
Послышались голоса.
– Тише!
– Ни кого, же нет!
– Тебя что-то смущает?
– Гоша! Почему ты постоянно грубишь? Я же….
– Не маленький. Сам способен о себе позаботиться. Ты об этом? Держи крепче коробку, не урони. И больше не звука. Рот на застёжку. Пронюхают про склад, нам с тобой не поздоровится. Мы пришли, ушли, но что скажут те, в подвале за углом.
– Он же ни чей.
– Ни чей! Был ни чей,