Она четко излагает свои мысли. И, Лиам… она знает, что я беременна!
– Наверное, она еще и очень наблюдательна.
– Но по мне ничего не видно, разве нет?
Лиам кивнул:
– Не видно. Поверь, я внимательно наблюдаю за всеми твоими выпуклостями, Кэтрин.
– Ты ей что-нибудь говорил?
– Я никому ничего не говорил.
– Лена сказала, что в ее жилах течет цыганская кровь. Может, она обладает мистической силой. – Кэтрин засмеялась. – Знаешь, Лена начинает мне нравиться. Она напоминает мою бабушку. И я не верю, что она слабоумная. У меня есть знакомые адвокаты, которые и вполовину не могут говорить так складно, как она.
– Согласен, она не выглядит безумной. Возникает ощущение, что этого Артура больше беспокоят деньги, чем душевное состояние матери. Может, он ждет не дождется значительного наследства?
– Не знаю. Она живет на Пиарсон-стрит, в одном из старинных особняков. У нее изысканный гардероб, красивые вещи. Надеюсь, ты это заметил.
Лиам пожал плечами:
– Возможно. Она всегда выглядит достойно и вовсе не похожа на убогую старушку.
– Лиам, не стоит так говорить. И я готова держать пари, что она тратит немало на Мичиган-авеню.
Он кивнул:
– Она очень привлекательная женщина.
– Ты можешь раздобыть информацию о ней? И об Артуре Вудварде?
– Кэт, ты меня обижаешь! Ты же разговариваешь с величайшим детективом. Не говоря уже о том, что ты с этим величайшим…
– Прекрати! Я серьезно. Посмотрим, что ты сможешь узнать о Лене и ее семье.
– Договорились.
– Мне кажется, не стоит рассказывать Лене о звонке Артура. Пока. Будем просто продолжать беседу.
Глава восьмая
– В ночь перед отъездом я почти не спала, меня раздирали сомнения. У Тарновских я чувствовала себя уютно и в безопасности, они были добры ко мне. Зачем же уезжать? С другой стороны, мне отчаянно не хватало родных, хотелось быть с ними рядом. Если они в беде, я хотела разделить ее с ними. Я должна была выяснить, что произошло.
Лена глотнула горячего чаю и поставила чашку на письменный стол Кэтрин. Лиам покачивался на стуле. Кэтрин что-то записывала в желтый блокнот. Она не стала говорить о звонке Артура.
– Я понимала, что возвращаться в Хшанув рискованно, что евреев повсеместно арестовывают. Ходили слухи, что их увозят в трудовые лагеря. Я предпочитала верить, что мою семью увезли просто потому, что наш дом экспроприировали, ведь отец уверял, что против него ничего нет. Я была убеждена, что мои родители и Милош поселились в каком-то другом районе Хшанува.
Пан Тарновский, который всегда вставал до восхода солнца, был удивлен, когда оказалось, что я уже сижу в кухне за столом. Потом он увидел мой вещмешок и понимающе кивнул. Я ждала, пока он подоил корову, выполнил всю неотложную работу по хозяйству и приготовился ехать в город со свежими молочными продуктами. После обильного завтрака я попрощалась с пани Тарновской, которая крепко обняла меня