оценить мое положение, потому что мы с вами разные люди. Главное различие заключается в том, что я не подлинный философ, немалая часть моего существа пленена бренными вещами, я это понимаю. Вы же, Арри, – как бы и не творение природы, а явление универсума. Не улыбайтесь, я знаю, о чем говорю. О, вы достойно разбивали мои жалкие силлогизмы моим же способом: в самом деле, почему вы не имеете права быть тем, кто вы есть? Так вот, мой друг, можно считать, что вас нет… Я как-то не так формулирую… Просто вы для меня образец, идеал, квинтэссенция человечества, но идеалу нет места в рубежах нашей задымленной ойкумены. Парадокс в том, что вы существуете. Я заметил, что с некоторых пор вы чаще произносите «Бог», а не «боги». Конечно же, вы имеете в виду Верховного Бога из ошеломляющего Храма. Храм тоже разделяет нас. Жестокая в своей бескомпромиссности святыня приняла вас, а меня нет… Теперь непосредственно к вашему вопросу: что со мной случилось? Представьте себе пожилого человека, неглупого, несколько тщеславного, который долго учил детей высокопоставленных особ, и это ему льстило. И вот этот наставник приглашается ко двору могучей сверхдержавы и в лице одного из принцев находит не заносчивого аристократа, не самонадеянного баловня судьбы, даже не ребенка, а идеальный пример беззаветного движения навстречу Абсолюту. Этот мальчик просит забыть о его титуле, предлагает для решения неразрешимые задачи, вызывает иногда переполох у всей родни. Между воспитателем и подопечным завязываются и крепнут неформальные отношения, оба дорожат дружбой, создают для себя вселенную, где безбоязненно могут развиваться самые эксцентричные отростки и мутанты мысли и духа. Но время торопится, все земные миры рушатся (таков их удел), и с определенного момента учитель стал замечать, что никакой он не учитель больше, что ученик оставил его позади и отдаляется с каждым днем. Старик в панике, любыми способами он старается удержать юношу подле себя, потому что любит его. Но он знает, что его усилия – тщетны, что молодой человек вот-вот сделает последний шаг и станет недосягаемым. Тот, кто назывался философом, сгорбился под бременем забот и пытается повернуть время вспять. Вот что происходит со старым человеком, дорогой ученик. Да, я уже стар, и все системы организма поддаются упадку. Моя карьера – тоже закончена, я вряд ли смогу с кем-нибудь заниматься после вас… У меня скопились средства, на которые можно купить небольшой собственный дом, но я с трудом представляю, как сумею в мои годы обосноваться в новой непривычной обстановке…
– Вы слишком суровы к себе, учитель, – резюмировал Арри, воспользовавшись паузой. – Из нынешнего жилища вы никуда не уйдете, вам не нужно больше преподавать, и не мучьте себя раздумьями о переезде. Не буду лукавить, пока я не знаю, каким образом я это устрою, но я обещаю. Что же касается всего остального, то вы обрисовали ситуацию однобоко, со своей позиции, а я хочу внести полноту и добавлю, что наша дружба была мне более