.

это старая гать, вся сгнившая. Когда она была новой, по ней так приятно было ходить!

      – Ты-то откуда знаешь? В прошлой жизни здесь хаживал?

      – Просто мне так кажется

      – А мне кажется, что если мы сейчас не посидим вон на той берёзке и не отдохнём полчасика, то я больше не смогу шагати по этой гати. Ого! Стихи получились! А ты не пробовал стихи писать?

      – А как же, с детства балуюсь.

      – А почему мне никогда не читал?

      – Ну, этому есть две причины. Во-первых, стихи мои ещё не того качества, чтобы ими кого-то нагружать. А во-вторых, ты меня не просила.

      – А ты почитай, и я скажу тебе, хороши ли они.

      Мы уселись на здоровенную берёзу, лежавшую поперёк просеки, по которой мы и шли.

      – Хорошо, коли уж тебе так хочется, слушай, но без претензий.

      – Ну, нет, – запротестовала Таня, – претензии я высказать должна, иначе это будет несправедливо!

      – Что ж, слушай:

      Воды! Воды! – устало шепчут

      Потрескавшиеся уста.

      Один глоток – и станет легче,

      И будто бы я не устал.

      Один глоток всего-лишь нужен

      Для жизни в этом мире мне,

      Один глоток – смогу я слушать,

      Смогу смотреть в глаза тебе.

      Глаза твои – вулкана жерло,

      Пылают страждущим огнём,

      Они прекрасны, словно серны,

      Они несчастны, как Содом.

      Всю жизнь глаза твои блистают,

      Зовут к себе: вперёд, вперёд,

      Но, чтобы видеть их, я знаю —

      Глотка воды недостаёт!..

      Таня слушала меня заворожённо, чуть приоткрыв ротик и склонив голову к плечу, и я, читая свои юношеские вирши и глядя в её зелёные глазищи, чётко осознал, что это стихотворение написано именно об этих глазах. Я понял, что видел их, во сне ли, в мечтах ли, но видел и сочинял свои неуклюжие строчки именно о них!

      Таня приближала ко мне своё лицо, её глаза становились всё больше и больше и, наконец, слились в одно пятно, а я почувствовал на своих сухих губах тепло губ её, влажных, пряных, упругих…

      Выйдя наконец-то из леса, мы увидели перед собой железную дорогу, а за ней разноцветные кубики домов, и эта картина радостно ударила по глазам после некоторого лесного однообразия.

      Магазин мы нашли сразу – это было единственное кирпичное здание, а возле него стоял небольшой зелёный домик с прибитой на стене табличкой, на которой красовался красный крестик.

      – Ура! Ура! – воскликнула Танюша и прямиком пошагала к домику.

      – Увы! Увы! – сказала она через минуту, когда выяснилось, что медпункт работает один раз в неделю, и этот раз был, конечно же, вчера!

      Вдруг меня осенило:

      – Послушай, девочка, у нас ведь есть четыре марлевых полога, тебе на сто лет хватит!

      – А какого они размера?

      – Они натягиваются внутри палатки, значит, и размера такого же.

      – Ну что ж, на один раз хватит.

      – Всех четырёх?!

      – Серёж, давай лучше о чем-нибудь более приятном, а?

      – Хорошо. В магазин!

      В магазине