Штиисом истории о радостях службы за полярным кругом, об ушедшем в караул воине, от которого наутро остались только россыпь смерзшихся гильз в снегу, автомат с пустой коробкой боезапаса и четкими следами зубов и еще пряжка от ремня. Псы возились с Лисом, уже обессилевшим, хрипло, с надрывом дышавшим, ему однако ярость прибавляла энергии.
:8.5. Гонгора перестал осматриваться и оглядываться. Размашисто поведя плечом и откинувшись, насколько позволяла тяжесть за спиной, он отскочил, пригнулся, резко выдохнул, сильно ударил и промахнулся. Позади снова затрещали кусты, там загомонили, надрываясь, в несколько глоток и нехорошим голосом заурчал, как скребущие траки порванной на камнях гусеницы бульдозера, осатаневший Лис. В правое плечо немедленно и очень сильно ударили, едва не сбив с ног, и тут же прожгла резкая боль, сейчас же перекрыв мощную волну омерзения и животного страха. Гонгора подхватил нож свободной левой рукой, загородился плечом и не раздумывая с упором погрузил в угловатую, прикрытую мелким светлым ворсом, розовую шею. Под локтем брызнуло, крякнуло и захлебнулось. Тяжесть с руки сразу исчезла. Дыхания не хватало. Гонгора мимоходом прижал руку с зажатым ножом к правому плечу, развернулся, встретился глазами, сразу же полоснул и подумал, что это кaк раз ничего еще не значит, это терпимо, левой он владел не хуже правой. В детстве он даже пробовал ею рисовать и зубы чистил только ею, это такое свойство организма, объяснял он всем интересующимся. Он всегда недолюбливал свойства озерных раков. Штиис снова что-то кричал нехорошим голосом.
:8.6. Гонгора держал теперь нож у бедра, никому не показывая. Он заслонял голову свободной рукой, словно собираясь гасить наседавшую тварь кулаком с ходу, цепляя снизу. Он хорошо видел сейчас, видел их всех и, далеко выбросив руку, еще в воздухе встретил одну из них. Эта стая явно не привыкла подбирать себе легкую добычу. В поле зрения на миг показалось и исчезло лицо напарника со вздернутой бровью, искаженное и одеревенелое, со стеклянным скошенным глазом, лицо с головой ушло в траву и потом долго не появлялось. Сейчас было важно одним ухом прислушиваться ко всему, что делалось за спиной, кисть с зажатым ножом была продвинута дальше и удерживала весь угол атаки. Псы нехотя отскакивали.
:8.7. Штиис размахивал топором, вокруг себя и мимо себя, работал от спины, опуская инструмент и собирая локти вместе, он умудрился каким-то образом не утерять в свалке свои очки. Шавки там отскакивали с гораздо большим желанием и оживлением. Гонгора взмахнул рукой, снова едва не поскользнувшись, измазанный в земле рюкзак впереди продолжал усеивать траву зернами риса, мыльно-пенным аксессуаром, на глаза попался плоский зажженный фонарик, рядом в траву ушел тугой тюбик ярко-бело-лимонного цвета. Фонарик одиноко лежал, обреченно смотрел прямо вверх, в его слабом облачке света плясала разбуженная пыль. Лесные звери наседали с человеческой целенаправленностью, у свободных лесных зверей