Ты подумал, как мне живется здесь?
– Тамара, объясняю еще раз, это наша семья. Самая новенькая – это ты. Строй отношения. Уступай. Настаивай. Делай что-нибудь.
– Почему я должна что-то делать? Я вышла замуж, чтобы любить тебя! И все! Я хочу знать только тебя! Твои дети…
– Я не буду обсуждать их с тобой.
В голосе Семена Михайловича появляются стальные нотки. Тамара тут же меняет тему.
– А Эля? Ты считаешь это нормальным, когда женщина в ее возрасте крутит любовь с мальчишкой?
Я слышу, как скрипит диван. Наверное, Семен Михайлоич поворачивается к Тамаре, чтобы заглянуть ей в глаза. Я знаю эту его привычку гипнотизировать собеседника.
– Скажи, солнышко, – медленно произносит он, – Какая выгода будет лично для тебя, если Эля уйдет?
– Я не хочу, чтобы она уходила, – с притворным сожалением говорит Тамара, – но Ника смотрит на все это. Это ужасно, милый! Девочка может увидеть, как ее брат… Они же занимаются этим в каждом углу!
– Тамарочка, детка, ты сама веришь в то, что говоришь?
– Но я же видела это своими глазами!
– Если бы Вадим не был таким дураком, он посмотрел бы на Элю другими глазами. У нее есть чему поучиться.
– Семушка, – восклицает Тамара, – ты в своем уме?
Диван опять скрипит, и я спешу выскользнуть за дверь.
В машине тепло и уютно. Печка работает хорошо. Я еду медленно и в другой вечер могла бы наслаждаться поездкой. Но сегодня мне в голову лезут разные мысли. Я рада, что Семен Михайлович, как бы, на моей стороне. Мне страшно оттого, что приставания Вадима (даже так, как рассказала об этом Тамара) не показались ему чем-то ужасным. Мне больно от предательства Тамары. Я ей, конечно, не подруга, но зачем ей это? Я всегда боюсь того, чего не могу понять. А ее я понять не могу. Единственное, в чем я уверена – это то, что ей нужно убрать из дома Вадима. Любым способом. Но почему она хочет сделать это с моей помощью – мне непонятно. Я-то ей чем мешаю?
На следующее утро я замечаю, что Вадим старается не обращать на меня внимания, а Тамара нарочно лезет в глаза. Я умею владеть собой, но, на этот раз, еле сдерживаюсь, чтобы не выказать ей все.
Ника, наконец, ушла в школу, и мы с Тамарой остаемся одни в доме. Гаденькая мысль о том, что я тоже кое-что знаю о ней, не утешает. Она превосходно знает, что я не из тех, кто плетет интриги. Я не стану шептаться о ней. И она этим пользуется. Хотя, что это я? Мне нужно знать свое место. Это – только работа. Только работа. Всего лишь – РАБОТА. Я здесь, потому что мне нужно заработать немного денег. И все. Как только я отдам долг – ноги моей не будет в этом доме. Все эти люди – меня никак не касаются. У меня есть плита, холодильник, пылесос и т. д. Это – моя работа. Я не должна думать ни о чем, кроме своих обязанностей.
– Элечка, у нас есть что-нибудь от головной боли? – сегодня Тамара – страдалица, – у меня чудовищная мигрень.
Я достаю аптечку и протягиваю ей таблетку.
– Налей водички, будь добра, – шепчет Тамара,