обходу с главным врачом. Только что этот старый хрыч в присутствии подчиненных устроил ей по этому поводу разнос, сопровождаемый к тому же хорошо разыгранной истерикой.
Так и не закурив, она вернулась к столу и подняла телефонную трубку. Через пару гудков в ней послышался голос ее мужа:
– Сорокин.
– Милый, ты можешь вечером за мной заехать? – спросила она.
– А что случилось с твоей машиной?
– Около гаража стоял грузовик, и я не смогла выехать.
– Понятно. В шесть часов у входа?
– Сорокин, ты самый чуткий муж из всех моих мужей.
– Я знаю.
Раздался стук в дверь. Зарайская еще не успела ответить, а в проеме уже показалось веснушчатое лицо медсестры Веры Осиповой.
– Ольга Сергеевна, можно?
– Заходи.
Вера плотно прикрыла дверь и, подойдя к Зарайской, чмокнула в щеку.
– Да не обращай ты на него внимания!
Вера была дочерью ее закадычной подруги. В служебной обстановке она обращалась к Зарайской на «вы», но наедине это правило не действовало.
– Я эту тему с тобой обсуждать не собираюсь, – хмуро произнесла Зарайская. – И вообще, что ты здесь делаешь? Ты же дежурила ночью.
– Я решила перед зачетом по конспектам пробежаться. Чего зря время на дорогу тратить.
– Вот иди и сдавай зачет.
Зарайская взяла сводку по отделению, показывая, что аудиенция закончена. Тяжело вздохнув, Вера направилась к двери. Тут она услышала, как Зарайская произнесла:
– Барятинский, Барятинский… знакомая фамилия…
Вера хлопнула себя по лбу.
– По-моему, у меня галопирующий склероз. Я же как раз хотела поговорить об этом больном.
Зарайская оторвалась от чтения.
– А что с ним такое?
– Этот старичок попросил меня позвонить одному батюшке и сообщить, что он в больнице.
– Ну и в чем проблема? Ты позвонила?
– Еще нет. Сначала я хотела посоветоваться.
– Ну, так советуйся. И не тяни кота за хвост!
– А отец Софроний не обидится, если мы другого батюшку позовем?
– А почему он должен обидеться? – удивилась Зарайская. Этот священник появился в больнице около года назад и с тех пор часто вел беседы с больными, уделяя особое внимание одиноким или тем, кого не навещали родственники. Зарайская ничего против этого не имела, тем более что на многих больных беседы с батюшкой действовали благоприятно.
– Ну… я их церковных порядков не знаю, – замялась Вера, опять переходя на заговорщический тон. – Может быть, у них всё поделено.
– Может быть, и поделено, но только не в моем отделении, – сказала Зарайская. – Пойди и позвони, куда он просил.
Вера послала заведующей воздушный поцелуй и выскользнула за дверь.
Зарайская вернулась к чтению сводки, но через какое-то время остановилась, поймав себя на том, что ее мысли упорно возвращались к этому больному. Она его видела сегодня на осмотре и была абсолютно уверена, что прежде с ним