Лариса Малмыгина

Лилия Белая. Эпический роман


Скачать книгу

половины, проворно вылетела на опустевшую улицу, туда, где только что, сломя непутевую башку, носился сопливый обидчик в больших, не по размеру, подшитых валенках.

      – Не желаешь меня выслушать, – обиделся на супругу показавшийся из двери Гриша и, озадаченно повертев головой по сторонам, потащил ненаглядную в черноту полупустых неотапливаемых сеней.

      – Вот, намереваюсь сказать тебе, – жарко целуя жену в полную, пропахшую сдобой шею, зашептал ее страстный муж. – Хочу вступить в партию я.

      – В какую? – задохнулась от напряжения Матрена.

      – А это мы еще посмотрим, лапушка, – игриво защекотал завитыми усами налитые груди зазнобушки Григорий. – Кто из них встанет у власти, к тому и подамся.

      – Иди ко мне, – удивляясь проницательности любимого супруга, нежно позвала мужчину разомлевшая от ласки женщина и, чувствуя внезапный прилив крови где-то там, внизу живота, протяжно, будто утомленно, вздохнула.

      Наталья пекла хлеба и думала свою горькую сиротскую думу. Вот горе-то какое, пропала милая Улюшка! А вчерась Аграфена заставила падчерицу ей ноги мыть, а сама ядовито так похихикивала и с торжеством поглядывала на остолбеневшего Филимона, вот, мол, вы у меня где. А тот, лупоглазый, не может на мачеху наглядеться. И как еще батюшка о его срамных чувствах досель не догадался! Доколе будет сиротинушка в прислугах у фурии отцовской? Выйти бы ей, девице, замуж, да только не сватает ее никто. Даже такой завалящий мужичок, как Фома Еремин, на нее не зарится. И ведь после смерти жены осталась у него ребятня мал мала меньше: три сыночка да доченька младшая. Согласна Натальюшка поднимать чужих деток, лишь бы злющее Аграфенино лицо больше не видывать. А батюшка тоже буйствовать стал. Все ему ни так ни эдак, за все цепляется и обличить во всевозможных грехах их, своих родных чад, силится. Третьего дня Тиша Баранов заходил, взял у Василия Ивановича что-то из инструмента да, не глянув ни разу на Натальюшку, домой пошел. А у нее сердечко запрыгало, затрепетало, как бросила она взор на богатыря русского. Ах, какие у него глазища, что бездонные омуты сорокинские, сгинуть в них можно. Да и если говорить без утайки: утопнуть в них, должно быть, сладехонько.

      – Эй ты, падла! – неслышно подошла к падчерице Аграфена Платоновна и в бок ребристым кулаком ткнула. – О чем думаешь, уродина проклятая? Жду не дождусь, когда ты с моих плеч слезешь. Да хоть бы убегла ты, как твоя Улька порчена. Выгнал ее мужик ейный из дому! Уж как Фекла Устиновна-то радуется!

      – Дык не убегла она, – конфузясь под испепеляющим взглядом мачехи, вступился за младшенькую сестрицу Филимон, – просто вышла, поди, гульнуть да в лесу заплуталась. Молода исчо!

      – Ой, дурень ты, Филька, – засмеялась речам косноязычного пасынка Грунька. Засмеялась, а сама кокетливо черные колдовские глаза на него скосила. – Где это видано, чтобы мужняя баба по ночам в болотах шлялась!

      «В болотах? – вздрогнула Наталья и тотчас вспомнила вчерашнюю тень ужасную. – Не тот ли призрак Уленьку в топи утащил»?

      – Собрал