неясные длинные тени, что-то надрывно выкрикивала.
– Привиделось, – обмирая на месте, прошептала Уля и медленно развернулась назад. Туда, в логово Тришки Макарова.
Словно удивившись намерениям нерешительной подружки, притихший было ветер метнулся к ней с новой силой и попробовал свалить долгожданную добычу в недавно наметенный, схожий с могильным холмом, сугроб.
Фигура неожиданно остановилась. Точно бесплотный дух, она неторопливо поплыла на Ульяну, чтобы утянуть ее, беззащитную, в потустороннее сатанинское царство. Время умерло, и бедняжка обреченно опустилась на окоченевшую землю, чтобы слиться с ней воедино.
Привидение неуклонно приближалось. И тогда несчастная покорно сомкнула запорошенные неугомонными снежинками вдруг резко потяжелевшие веки.
– Вставай! – приказало привидение хриплым женским голосом. – Вставай и пойдем со мной.
Уши не могли врать, по крайней мере, они никогда не лгали своей любимой хозяйке прежде, а потому, памятуя о том, что духи не простужаются, Ульяна робко открыла глаза. Вся в глубоких морщинах, пожилая женщина стояла перед непорочной женой жестокосердного безумца. В том, что борозды на лице незнакомки были настоящими человеческими морщинами, Уля не сомневалась. Только тлеющие угольки в глубоких глазных впадинах неизвестной не позволяли беглянке обрадоваться возникновению из ниоткуда неожиданного спасения.
– Ты слышала о Марфе-колдунье? – как можно мягче поинтересовалось неожиданное спасение и, приподняв чуть зримые брови, бесцеремонно воткнуло в девушку два черных острых клинка. – Ты навестишь одинокую даму?
Выбирать не приходилось, и Уля послушно встала на четвереньки. Подняться на ноги сил не было.
– Ешь, – повелела ведьма и протолкнула сквозь одеревеневшие губы девушки отчаянно горький корешок.
Сделав несколько жевательных движений, Уленька безропотно проглотила несъедобную мерзость, а затем с удивлением обнаружила, что может идти. Мощная энергия огненными струйками стремительно побежала по безжизненным жилам горемычной, понуждая обездвиженный прежде стан легко вспорхнуть со снега и смиренно подставить проказничающему ветру битое мужем лицо.
– Идем, – скомандовала диковинная старуха и, круто развернувшись, зашагала навстречу тьме и Ведьминому болоту.
В избушке удушливо пахло сухими травами, пучками подвешенными под самый потолок. Возле двери, ведущей в крохотные сенцы, колченогий табурет приткнулся к огромному котлу, в котором пузырилось и булькало что-то, судя по запаху, вполне съедобное.
– Что вы делали в лесу в такую темень? – превращаясь из сосульки в разомлевшего от тепла человека, робко поинтересовалась Уленька.
– Я же не справляюсь о том, что делала в лесу ты? – фыркнула на гостью Марфа и, скинув залатанный полушубок, опустилась на прикрытый медвежьей шкурой топчан. – Хотя… я ведаю