Сонеты. Уильям Шекспир

our undivided loves are one:

      So shall those blots that do with me remain,

      Without thy help, by me be borne alone.

      In our two loves there is but one respect,

      Though in our lives a separable spite,

      Which though it alter not love’s sole effect,

      Yet doth it steal sweet hours from love’s delight.

      I may not evermore acknowledge thee,

      Lest my bewailed guilt should do thee shame,

      Nor thou with public kindness honour me,

      Unless thou take that honour from thy name —

      But do not so; I love thee in such sort,

      As thou being mine, mine is thy good report.

***

      Мы двое, но не вместе мы с тобой

      хоть две любви сливаются в одну;

      пусть пребывает весь позор со мной,

      без помощи несу свою вину.

      Любовей две – привязанность одна,

      грехи вот только разные у нас;

      им не сломить любовь, она полна,

      жаль, не один ее украден час.

      С тобой при встрече может, отвернусь,

      тебя чтоб не коснулся мой позор;

      и пусть твой взгляд меня не ищет, пусть,

      не урони себя, суд будет скор.

      Наказ мой сохрани; люблю тебя,

      я охраняю честь твою любя.

      Сонет 37

      As a decrepit father takes delight

      To see his active child do deeds of youth,

      So I, made lame by Fortune’s dearest spite,

      Take all my comfort of thy worth and truth;

      For whether beauty, birth, or wealth, or wit,

      Or any of these all, or all, or more,

      Intitled in thy parts, do crowned sit,

      I make my love ingrafted to this store:

      So then I am not lame, poor, nor despised,

      Whilst that this shadow doth such substance give,

      That I in thy abundance am sufficed,

      And by a part of all thy glory live:

      Look what is best, that best I wish in thee;

      This wish I have, then ten times happy me.

***

      На склоне лет дряхлеющим отцом

      я юности проделки наблюдаю;

      пусть охромел Фортуны острием,

      в тени твоих достоинств увядаю.

      Богатство, красота иль древний род,

      все это, или что-нибудь другое,

      тобой облагорожено и вот,

      к ним приобщаюсь я с моей любовью.

      Теперь уже не бедный я хромец,

      твоих достоинств тень меня укрыла;

      я им слуга и преданный певец,

      меня питает их живая сила.

      Все лучшее тебе преподношу

      и большего у жизни не прошу.

      Сонет 38

      How can my Muse want subject to invent

      While thou dost breathe, that pour’st into my verse

      Thine own sweet argument, too excellent

      For every vulgar paper to rehearse?

      О give thyself the thanks if aught in me

      Worthy perusal stand against thy sight,

      For who’s so dumb that cannot write to thee,

      When thou thyself dost give invention light?

      Be thou the tenth Muse, ten times more in worth