осуществить это». Джон вспоминал эти слова Уолтера, вспоминал загадочный голос Анны во тьме: «Я уверена, нет ничего недостижимого для человека». «А во что же я верю?» – думал он. Он чувствовал, что нечто новое, а может просто давно дремавшее, уже проснулось в его сердце, но нет этому пока ни имени, ни названия. Луна начала клониться к западу. Джон подошёл к дому. Он был счастлив.
– Да где тебя носит, мы тебя уже чуть ли не искать пошли! – отец Джона, Фред, стоял на пороге их дома. Он явно ждал объяснений.
– Я гулял, папа, – ответил Джон и хотел уже проскользнуть мимо него и подняться к себе в комнату. Но не тут-то было.
– Гулял? – Фред чуть не лопнул от злости и удивления такому спокойному тону сына. – Лесли, – позвал он жену, – Лесли, вот он, вернулся, наш блудный, а ну-ка порадуй его потрясающими новостями!
– Джон, – мама встретила сына под стать отцу – весьма неласково. – Джон, сегодня звонили из колледжа. Говорят, ты прогуливаешь уроки вместе с этим, как его… каким-то Уолтером. Я знаю, ты таким никогда не был, ты всегда рос примерным мальчиком. Мы запрещаем тебе связываться со всякими разлагающими добропорядочного гражданина элементами.
– Мы знаем, зачем он с тобой подвизается! Он хочет научить тебя принимать наркотики, а потом будет требовать с тебя деньги на это! – орал вне себя отец.
– Вы прекрасно осведомлены, – ответил невозмутимо Джон и совершенно спокойно прошёл мимо своего отца. – Общайтесь впредь с директором колледжа, или кто там ещё мог звонить, – бросил он, поднимаясь к себе на второй этаж, – у вас выходит крайне плодотворное общение, а меня забудьте. Эх, мне жаль вас, люди… – и закрыл за собой дверь, заперев её с другой стороны.
Фред совершенно опешил, в первый момент он даже не мог вымолвить ни слова. Потом, опомнившись, орал на весь дом, что «убьёт этого проклятого Уолтера», что «разнесёт его дом на куски», что он из них «дурь-то повышибет» и прочее, прочее… Но Джон уже не слушал. Он надел наушники и погрузился совсем в другой мир, в этот момент он предельно ясно осознал, что потерял родителей навсегда, а самые близкие для него люди – Уолтер с Анной.
Неземные звуки снова влились в него и заключили в свои таинственные, манящие объятия. Джон бродил по волшебным, чарующим мирам, где сказка становится былью, невозможное – возможным, и где нет места земным горестям и радостям. Вне времени и пространства степенно плыл он среди незнакомых созвездий, вдоль лазурных берегов и неприступных гор, над зеленеющими полями и дремучими, непроходимыми лесами. Черепная коробка его будто расширилась, стены тюрьмы его разума отступили, он узрел чистый, не сравнимый ни с чем лучик единого Знания. На короткий миг луч этот озарил всё живое во вселенной, всю жизнь земную, и Джону было дано увидеть тлен всего сущего и ничтожность человеческой жизни со всеми людскими проблемами, счастьями, радостями, горестями и прочими не существующими на самом деле вещами. В этот миг он был ослеплён божественной красотой, по сравнению с которой меркнет всё земное.
И первой