собиралась игнорировать его звонки!»
– Алло?
– Все еще считаешь сны благом? – произнес мужской голос.
– Кто это?!
Из динамиков раздавались только гудки. Катрин открыла «Историю», чтобы найти номер, с которого был совершен звонок, уже зная, что там ничего не будет – и ее ожидания подтвердились.
«Я что, опять заснула?»
Нет, впереди – заправка, сзади – забегаловка, все цивилизованно и мирно.
«Каковы шансы, что Поль снова придет в салон Бонне?» Никаких. Скорее всего, он будет обходить это место за километр, и всем своим друзьям сделает антирекламу сего незамечательного заведения. Хотя у него вряд ли есть друзья.
У Катрин их тоже не было – не то что друзей, а даже приятелей. С тех пор, как она приехала во Францию вместе с Максимом, она ни с кем, кроме него, так толком и не общалась, а с работниками кафе и салона перекидывалась парой слов по делу, и все. Выговориться, кроме этого таинственного Поля, было некому.
«Да зачем он мне нужен? Он ведь все равно не знает, как справиться со всем этим… Зато, видимо, знает, как передать свое проклятье кому-то еще. Или это произошло неосознанно? Или… он не поделился со мной проклятьем, а отдал мне его, за то, что я не поверила ему! Вот засранец-то, а…»
Она обнаружила себя на незнакомой улице – видимо, сознание отключилось на ходу, пока еще недостаточно для того, чтобы в ее ум снова начали лезть кошмары. Зелень парка, свежая после дождя, выглядела привлекательно, и Катрин прошла в ворота и уселась на лавочку. Ветер трепал ветви, сбрасывая с листьев капли, оставшиеся после дождя. Несколько капель попали Катрин за шиворот, и она поморщилась, вспомнив тот мороз по коже в комнате салона, которое Поль трактовал как прикосновение черного монстра. Интересно, разным людям являются разные кошмары? Увидит ли она потом этого монстра, или ей суждено встречаться только с призраком сестры, да еще с несколькими личными галлюцинациями?
– О, какая встреча! Мадмуазель! – проговорил старческий голос ей прямо в ухо. Катрин удивленно обернулась, но никак не могла вспомнить, где она видела этого почтенного человека.
– Прошу прощения?
– Тысяча девятьсот десятый год, и люди в лодках посреди Парижа! – воскликнул старик, присаживаясь рядом.
– А, это вы были там на остановке, – осенило Катрин. – Действительно, встреча так встреча…
– Вы мне не рады? – погрустнел собеседник.
– Рада, конечно, но у меня была не самая приятная ночь. Так что извините, если я вам не улыбаюсь.
Катрин понадеялась, что старик не подумает ничего лишнего после фразы о ночи.
– Дождь закончился, – продолжил тот. – Меня это даже разочаровывает.
– Что вообще в этой жизни нас не разочаровывает? – ответила Катрин. – У вас не найдется прикурить?
– Нет, я за здоровый образ жизни, потому и дожил до своих лет. Чего и вам советую, мадмуазель, вы уж не сочтите за нотацию.