к любым предложениям, приходящих к нему людей. – Их, нужно признать, оставалось достаточно, ведь он был очень хорошим плотником и люди к нему шли и шли, предлагая работу.
Но он отгородился ото всех. – Сидел молча за закрытой дверью, словно внешний мир для него перестал существовать.
Из-за закрытой двери мастерской иногда доносились звуки ножовки, топора и рубанка, но ни единого человеческого слова. Что-то происходило там, в мастерской, но происходило в полном неведении для окружающих. Чтобы он ни задумал там, он не собирался посвящать никого в эту тайну.
Так прошёл целый месяц.
За этот месяц реки посетителей обмелели, превратились в ручьи, а затем, иссякли и они. Все привыкли к странному шуму за дверью мастерской.
Привыкли, что сам мастер не выходит на улицу.
Посудачили и потеряли интерес к тому, как и каким образом он питается, и кто и каким образом доставляет ему еду. – Понять это оказалось невозможно, а то, что невозможно понять, рано или поздно, теряет свой интерес.
Пришёл ноябрь и промелькнул, словно его и не было, а на тридцатый его день, на границе осени и зимы, одновременно с выпавшим первым снегом, в мастерской всё стихло.
Рассказывают и вовсе невероятное.
Якобы, как только первая снежинка декабря коснулась поверхности земли, мастер закончил свою работу. – Словно всё было предрешено, словно было предписано окончить задуманное, в миг прихода зимы. – Кажется удивительным, но учитывая то, что произошло дальше, вполне вероятно, что это могло быть и так.
Так вот – стихли звуки.
За дверью мастерской, исчезло любое движение.
Но это не удивило и не обеспокоило никого.
Мастер всегда был с причудами.
Да и некому было удивляться. – Те, кому он был нужен с профессиональной точки зрения, оказались отрезаны от него больше месяца назад и успели к этому привыкнуть. От всех остальных он отгородился сам и уже очень давно.
В результате, внезапно наступившая тишина за его дверьми ни для кого не стала неожиданностью.
Ближайших соседей это слегка обрадовало.
Бывало, что шум мастерской немного беспокоил их, в вечернее время – они рано ложились спать, теперь же всё встало на свои места.
– Угомонился, наконец, – говорила соседская жена, мужу.
– Да, уж, слава тебе Господи, – отвечал соседский муж, жене.
Они не были плохими людьми и вполне терпимо относились к старому мастеру. Просто они, как любые обыватели, ставили свои интересы во главе угла.
Тихий вечер перешёл в спокойную ночь. Тишина, от которой они уже отвыкли, заполнила собой всё и ночь, дарящая всем покой, у них, напротив, вызвала беспокойство.
До самого утра они не сомкнули глаз, тишина и вопросы мешали им спокойно спать.
– И почему вдруг стало так тихо? – спрашивала она.
– Может быть, что-то случилось? – вторил ей он.
Ответов не было, а время шло. Вот уже первые лучи солнца проникли в комнату