две
Может меньше
Больше
Квартира была съемная и вскоре
Я съехал и нигде в других местах
Привычки этой не возобновлял
Но часто по утрам в постели теплой
Пронзительно себе я представлял
Как новый жилец в квартиру входит
Еще пальто сырое не снимая, сразу
Вдруг обнаруживает бурые комочки
В углу
Глядит и ничего не понимает
Но сразу понимает же мгновенно – жизнь
Чья-то
Протекла
Не трогайте Ленина в тихом гробу
Он жив там себе словно зайчик
Не трогая нас, а иначе
Как встанет! дотронется! – а так в гробу
Жизни
Видели мы вас всех
Роди мне зверя! – говорю
Она мне враз рожает зверя
Нет, убери назад! не верю!
Роди мне светлую зарю! —
Она в ответ зарю рождает
И самому ж мне подтверждает
Тем
Неутраченную способность зачинать чистым словом
Собачка на коврике нежит себя
До самого беспредела
Дойдя, никому нету дела
Как мучится в страсти дитя
Природы
Никем не утешаемое
Лишь я одинокий на коврик ложусь
Мы ночь вместе с нею проводим
Под утро больные выходим
Из дома: Прощай! – говорю и сажусь
В подошедшее такси
И уезжаю
Колосится поле золотое
Зернами тяжелыми уже
Легкою походкой молодою
Ты ко мне приходишь по меже
И в глаза глядишь мне осторожно
Несколько шагов не доходя
Господи, неужто ли возможно
Чтоб не в виде ветра иль дождя
А так вот – прямо
Да и я ведь тоже – не в виде земли распаханной
А поэтом, принявшим облик невесты потяжелелой
Вот Гамлет прячется в тени
Она ж из мертвых приползает
Его