но на руки он не дался, а показал энергичными жестами, что его надо лишь подсадить.
– Какой ты, однако, самостоятельный зверь! – миролюбиво сказал Зима.
– Да, я такой. Подсади! – деловито ответил барсук.
Зима подсадил.
Они помолчали, созерцая мечеть.
Видимо, была передышка в череде молитв – установилась благостная тишина…
– С детства мечтал туда попасть, – сообщил барсук, указывая на мужественные 63-метровые минареты. – Хотя бы электриком.
– Разве животным можно? – удивился Зима.
Барсук вздохнул:
– Нет, нельзя. Если было бы можно, я бы уже давно стал: десять лет здесь обитаю. Каждую пядь земли знаю, каждый камешек, Коран выучил наизусть…
– А братьев ты каких-нибудь видел сегодня?
– Муртазалиевых, что ли? Видел конечно.
– Мне бы с ними свадьбу обговорить…
Барсук усмехнулся. И вдруг посуровел:
– Ушли они. На митинг.
– На митинг? Где это?
– В Нижней. Только предупреждаю: Муртазалиевы – серьезные нохчи. Особенно не надейся!
Зима обиделся:
– Что я, урод какой-нибудь или бродяга? В пятизвездочном отеле, между прочим, живу!
– Урод не урод, а горбатый! – вдруг проверещал барсук, соскочил с лавки и кинулся бежать.
Наш герой, опешив от наглой выходки, даже не догадался бросить в этого хама камень. И хорошо, что не бросил – приличный штраф заработал бы!
***
Приближаются сумерки, а Зима собрался в Нижнюю Чечню.
Хотя и нет в этом ничего особенного, ничего опасного, но когда сбоку разгорается закат, внизу – митинг и ты спускаешься по бесконечной холодной лестнице, то невольно наткнешься на мысль о самоубийстве!
И вот где-то на середине пути наш герой решился: оттолкнулся от перекладины и полетел горбом вниз… В предыдущие разы он почти чувствовал себя птицей, пикирующим коршуном, а сейчас – сейчас он просто падал камнем, думая, что, скорее всего, барсук прав, что шансов на свадьбу нет и что Муртазалиевых не двое, не трое, даже не пятеро, а целый митинг. Митинг, на котором обсуждают его, Зимы, пороки, неуклюжие промахи, даже потаенные детские травмы. И наверняка припишут ему участие в войне. Как оправдаться?..
Меж тем сработала подушка безопасности (по слухам, она не под каждым срабатывала: за последние полгода, к примеру, разбились несколько американцев и немец). Зима немного полежал на ней, вздохнул и перебрался на асфальт.
Постоял прислушиваясь. И пошел в ту сторону, откуда доносился человеческий гул на чеченском языке.
Но пришлось петлять. Постоянно возникали какие-то тупики, глухие дворы, а голоса то приближались, то снова удалялись. Казалось даже, что митинг не стоит на месте, хаотично перемещаясь, словно дело происходит в запутанном лабиринте. К тому же начало темнеть, фонари всё не зажигались, залаяла