усмехнулся: следствием сделанного им «открытия» стало то, что Бриан принялся ходить за ним по пятам. Готов был услужить чем угодно. Едва заслышав очередное распоряжение Мориньера, бросался его исполнять. И не было больше никакой возможности его от этого отстранить.
Мориньер посмотрел на Обрэ. Тот крутил в руках деревянную ложку с причудливо изрезанным черенком.
– Не таким уж никчёмным оказался этот мальчишка, – проговорил легкомысленно Обрэ. – Вон каких узоров навырезал.
– Не таким уж, – сухо ответил Мориньер.
*
Обрэ отдал Мориньеру эту ложку уже после того, как судно капитана Моленкура покинуло берега Новой Франции, после того, как он, Мориньер, окончательно пришёл в себя.
По зиме вернувшись в форт, он провалялся ещё какое-то время в постели. Восстанавливал силы, истраченные в пути. Справлялся с проклятым жаром, который не отпускал его всю дорогу. Лекарю Натаниэлю, преодолевшему вместе с ним долгий путь, пришлось немало потрудиться, чтобы снова поставить его на ноги.
И вот в один из первых после выздоровления дней к нему в комнату постучался Обрэ. Зашёл, улыбаясь смущённо.
– Простите, монсеньор, я к вам – с подарком.
– С каким подарком?
– Да вот… – он протянул ему ложку. – Бриан просил передать вам. Несколько дней ковырялся – всё вырезал что-то, поправлял.
Мориньер долго смотрел тогда на Обрэ. Потом протянул руку, взял ложку.
– Спасибо.
Вспомнил, как Моленкур, явившись к нему в Квебеке, произнёс:
– Монсеньор, Бриан умолял замолвить за него слово… Он просит позволения остаться с вами.
– Нет, – сказал тогда Мориньер.
Взглянул в глаза капитану.
– Нет, – повторил твёрдо. – Вы должны понимать, господин Моленкур, что это невозможно. Позволить ему остаться – всё равно, что самолично совершить убийство. В этой стране он не выживет.
Моленкур кивнул.
– Я сказал ему то же. Но он так настаивал.
Глава 8. Ужин с Обрэ
Сумрак за окном сменился темнотой. Бертен принёс свечи, разжёг посильнее очаг. Обнаружив, что его господин и Жак Обрэ о чём-то продолжают тихо говорить, сидя за столом, вернул на стол кружки и кувшин с вином. Мориньер поблагодарил его движением головы.
– Если устал, можешь ложиться спать, – сказал.
Бертен кивнул – хорошо. Вышел, прикрыл за собой дверь. Однако ложиться не стал. Уселся в соседней комнате, взялся чинить одежду. Вздыхал привычно, мечтал о времени, когда они смогут вернуться в Париж.
Думал: хорошо, что он подал в хозяйскую комнату вина. Беседа господина с этим упрямцем-капитаном, кажется, грозила затянуться. А разве не приятнее вести её, когда есть чем промочить горло?
Он взглянул в затянутое бычьим пузырём окно – будто бы можно было через него что-то рассмотреть. Подумал, поздно уже.
Большая часть обитателей форта уже спала. Бодрствовали только часовые на вышках, господин его с капитаном, да сам он, Бертен. С полчаса назад он прошёлся