лицедейство с прописанным сценарием. Огромная постановка. И любая идея, любой скомканный образ, нераскрытый надуманный персонаж на заднем фоне мог стать твоей личностью, раздробить тебя на куски и собрать в иной пазл. Любая часть твоей одежды и мимики отдавала не тобой, а образом.
Образу всегда отводилась типовая роль, потому что любой образ во мгновение становился типом. Ролей могло и не хватать, и вот тут человек уже полностью терял своё лицо.
Он не ненавидел театр только из-за того, что ему не досталось роли. Его приводило в шок, как быстро менялись люди, получившие роль. Роль же в любой момент можно было сменить. Его ехидство питала только мысль о том, насколько быстро шла сменяемость людей, пожелавших остаться в роли.
Тут была проблема не в массовом тщеславии, а в абсолютной абстрактности происходящего. Образ убивал разум и затуманивал рамки познаваемого. Безумство красок давило на мозг. Любая идея и даже искра мысли в итоге пыталась его запутать. Свести с ума. Лишь усилием воли он отрезал идею. Лишил картинку образа.
И тогда он открыл глаза. И увидел, наконец, искомое. Реальность. Неприкрытую ничем. Перед ним лежала сама явь. Живая. Осязаемая. Его сердце бешено забилось. Ему больше ничего не нужно было делать. Просто увидеть. Познать и отрефлексировать саму быль.
Гл. 5
– И где ты видела этого человека?
– Во сне, конечно.
– Да конечно…
– Не надо так на меня смотреть! В темноте людей нет. Они приходят к нам в наших снах. Как наши фантазии.
– Ну ничего себе, у тебя люди.
– Люди разные бывают. И я не берусь их осуждать. Ты, конечно, можешь это делать. Но я не понимаю, зачем тебе это. Это просто картина мира.
– И тебя не пугают такие люди?
– Дело не в людях!
– А в чём?
– Ни в чём! Бред это всё… Вообще, зачем ты об этом думаешь?
– По-твоему, вообще ни о чём нет смысла думать?
– Ты думаешь не о том.
– Не о чём?
– Вообще не о том…
Она резко встаёт. Я хватаю её за руку. Её маленькой руке, наверное, при этом больно. Вырывается сильно.
– Не надо… – говорит она печально, и я постепенно отпускаю руку, так, чтоб она не отлетела головой в стенку.
– Ты куда?
Она молча захлопывает дверь.
Она является ко мне как мысль- вспышкой, на миг всё освещая. Потом снова скрывается во мраке. Она всплывает в сознании на миг и не может в этот миг фарсить и ёрничать. Она говорит: «Привет» или просто смотрит… И не может не проронить нежность в этом взгляде… И скрывается тут же как всякий огонёк.
Мне обидно, что она ушла во мрак без явной причины. Я лишь жду… Когда она придёт. Потому что только я знаю, как она хочет прийти. Я верю. Она появится случайной внезапной вспышкой, даря улыбку, которой во мраке никто не видел.
Я почти сомкнул глаза и превратился в сон, когда шорох снова отвлёк меня. За стенкой ползёт таракан. Их слишком много. Я раньше водил их по мостам. Они бегали у меня