вон полечи.
Чей-то пёс его подрал.
Кульбачиха: А он чё, опять украл?
Кульбач: Да, водицы из криницы!
Дураков тут – вереницы,
Кульбачиха – во главе!
Можно ль доверять молве?
Кульбачиха не давала клятву Гиппократа, ибо являлась всего-навсего знахаркой, но профессиональная этика взяла верх над страхами. Осмотрев место укуса, бабка принялась за дело. Истерев в порошок какие-то сухие, одной ей ведомые, травы, Кульбачиха ссыпала эту труху в тряпицу, завязала в узелок, смочила заговорённой водой и примотала полученный мокрый тючок к ране укушенного крестьянина.
После этого дед накормил гостей, а всё ещё обеспокоенная близостью «разбойников» бабка сказала, что дня три надо подождать, пока рана «схватится». Помявшись, мужики согласились с условием, что ночевать будут в сарае. Видимо, до конца не доверяя хозяевам, селяне готовили путь быстрого отступления. Дед особо не возражал, зная, что для крестьянина и в чистом поле ночёвка не в диковинку.
Крестьянин: Нам сойдёт и сеновал.
Кульбач: Я бы вас и в дом позвал,
Но старуха же – дурища!
Крестьянин: Не-е, в избе теперь жарища,
А в сарайке благодать.
Кульбач: Раненому чё страдать?
Дак хоть ты живи в дому,
Попугай мне ту куму!
Крестьянин: Не-е, мы вместе, чтобы кучкой.
Кульбач: Разберусь я с энтой сучкой!
Однако разбираться с «энтой сучкой» Кульбачу не пришлось, ибо он увидел входящего во двор сына Миньши и Силовны Евпатия и поспешил на крыльцо.
Как известно, у соседки было двое сыновей-близнецов – Евпат и Епрон, точная копия друг друга, и ежедневно кто-нибудь из братьев проведывал родителей, когда возвращался домой с лесопилки – их общего семейного бизнеса.
Сегодня, едва Евпатий ступил на порог отчего дома, мать кинулась жаловаться, что этот несносный Кульбач прячет у себя беглых каторжников. Евпатий не сомневался, что маменька преувеличивает, но, стараниями жены, молва о трёх преступниках благополучно дошла и до него. Теперь Евпатий пришёл переговорить с дедом о его квартирантах.
Евпатий: Дед, здорово! Как делишки?
Кульбач: И здоровья не в излишке,
И дела – в минувших днях.
Ты что ль пеший?
Евпатий: При конях.
Я ведь чё к те заскочил?
Опасенье получил,
Мол, воров ты тут скрываешь.
Кульбач: Это так ты называешь
Русское гостеприимство?
Что за вор без лихоимства?
Я под свой законный кров
Поселить могу воров,
Проходимцев, потаскушек,
Всяких хворых до макушек.
Аль обязан отчитаться,
С кем мне жить и с кем расстаться
Аль кого усыновить?
Что ты хочешь предъявить?
Можа у тебя пропажа?
Чё-то спёрли с экипажа?
После такой пламенной речи, Евпатий даже как-то растерялся.
Евпатий: Дед, они же из тюряги.
Кульбач: