сказать батюшке, причём в самых прямых и нелестных изречениях всё, что о нём думает. И это при том, что кум Евлама был человеком флегматичным, медлительным и на удивление спокойным, однако та история породила в его душе неприязнь и недоверие ко всем сверх меры упитанным священнослужителям.
Но поездка в Москву не прошла даром. Не успел Сидорий привести семейство домой, как к ним заявились сваты от московской родни и высватали их Липочку. Евлам помнил, как готовясь отправиться на свадьбу в Москву, Сидорий заявил, что должен лично увидеть священника, которому предстоит венчать молодых, ибо толстого и пузатого он отвергает сразу. Московская родня только посмеялась над чудачеством посадского свата, а Евлам получил исчерпывающие разъяснения.
Сидорий: Есть болезь такая – стресс.
Проявила интерес
Дочка Овлипидия.
До сих пор в обиде я:
Как посмел поп прикасаться?
Евлам: Кум, зачем на всех бросаться?
Мало ль толстых среди ряс?
Ты в том случае погряз!
Выпивая по случаю сватовства Липочки и отбытия на свадьбу в Москву, кумовья надрались на славу.
Евлам: Гладкий путь вам половичкой!
А как станет дочь москвичкой,
Шибко, кум, не зазнавайся,
От родни не отрывайся.
Интересно, что всех женщин в семье Сидория звали Овлипи́диями. Это забавляло, прежде всего самого Сидория.
Сидорий: И жена Липу́шечка,
Сладкая пампушечка,
Да и дочка Липочка
Славненькая цыпочка.
Тёщица – Липе́нция.
Вот така…
Увидев входящую в комнату жену, Сидорий быстренько сориентировался, назвав совсем другую часть тёщиного тела.
Сидорий: Лапенция.
Жена: То ж от плоскостопия.
Тёща была грузной, рыхлой, с тяжёлой нижней частью туловища, толстенными слоновьими ногами, которые она едва переставляла. Дождавшись, когда жена покинет комнату, Сидорий зашептал Евламу на ухо то, что собирался брякнуть раньше, но уже более в мягкой формулировке.
Сидорий: Это же о попе я.
Евлам: Да уж понял я, Сидо́р!
Нет нужды чинить раздор!
Спустя год у Сидория появилась ещё одна Липочка – внучка. Празднуя по этому поводу, счастливый дедушка пускал слюну от умиления.
Сидорий: У меня ж опять Липусик —
Внучка Липочка! Пампусик!
Евлам: Да, Сидорий, будешь хлипок,
Заплутаешься средь Липок!
То тебе не три сосны
На пригорке средь весны!
С той поры прошло несколько лет и в доме Сидория осталась одна Липа – жена. Дочь Липочка и подросшая Липусик проживали в Москве, отошла в мир иной тёща Липенция, а Сидорий так и не изменил своего отношения к упитанным священникам. Видимо, и сейчас, столкнувшись с ехавшим навстречу Пилистратом, Сидорий вспомнил того беспутного московского батюшку с елейными речами, масляными глазками, липкими руками и похотливыми замашками.
Евлам: