Чё ты выдумал: вша, клоп!
Помню: толоконный лоб
И работника Балду.
Глянь на энту чехарду!
Сидорий: Бабки треплют что ль кого-то?
Евлам: Чё б не потрепать его-то?
Заслужил Валента лупки!
Престарелые голубки
С каменелыми когтями
Издерут его ломтями,
Морду сделают рябей.
Сидорий: Их сравнил и голубей!
Тут вороний клюв и нрав.
Пусть потреплют – тут ты прав!
Уцепив Валенту за грудки, разъярённая Вересинья трясла обескураженного обманщика, оглядывающегося на проехавших мимо Коцу и Пилистрата.
Вересинья: Клеветник, злодей, болтун!
Попрорежу твой колтун!
Слышала такое, Мина?
Вон чё выдумал!
Мингела: Страми́на!
И не совестно ему?
Вересинья: Совестить – плевать во тьму!
Я ему щас в зенки ха́ркну!
Дай, его, паршивца, шваркну!
Мингеле насилу удалось оторвать Вересинью от растерянного Валенты.
За сим оставим добропорядочных сударушек разбираться с неисправимым лгуном и сплетником Валентой, кумовьёв любоваться этим зрелищем, а сами вернёмся к прежнему повествованию.
Неутомимый на разговоры Кульбач никогда не отказывался от общения с молодёжью, обсуждая с юным поколением всевозможные темы, в том числе и вопросы любовного характера. Мало того, дед частенько возглавлял официальное сватовство, после предварительного сговора Кульбачихи с заинтересованными сторонами. Поэтому многие молодцы доверяли ему свои сердечные тайны, и дед умел найти и слова утешения, и подучить неловкого парнишку, как вернее действовать, чтобы окрутить какую-нибудь местную гордячку.
Кульбач: Ха, я сам всю жизнь влюблён
И душевно закалён.
Смолоду сидишь у круга,
А все мысли: «Как подруга?»
В очертаньях глэчика
Видится уж плечико,
Пышный бюст, осанка в рюмку.
Про любовь лелеешь думку —
Руки лепят с вожделеньем
К необузданным стремленьям.
Разговоры деда о любви, как вообще, так и воспоминания о своей пылкой влюблённости, очень разнились в зависимости от собеседника: то он расписывал всё в радужном свете, то, наоборот, погружал собеседника в мрачные реалии.
Кульбач: Погулял на сто рядов
До семнадцати годов,
А потом гнездочко свил.
Это батька изловил
И жениться обязал.
Вот красотку навязал —
До сих пор бросает в дрожь!
Я-то был хорош, пригож,
Но не очень, вишь, везучий.
А она змеёй ползучей
Подползла и обвила.
Иссушён в объятьях зла.
Другому парню дед рассказывал совершенно иной вариант своей любовной истории.
Парень: Сам, поди-ка, сговорил?
Кульбач: Разговором задурил.
Если барышня прелестна,
С ней роман затеять лестно.
Схороводились мы с ней
День за днём тесней, тесней.
Парень: Но хоть