собой и своими семьями. Сегодняшний выходной переживут не все, и те, кто имеет какие-либо подозрения на свой счет, стараются провести это утро на максимуме.
Яичница готова, чайник кипит и ждет, когда его опустошат. Эль заваривает травяной сбор, а я решаю позвать папу к столу. Он все еще в гостях у Олдоса. Пока я крутилась у плиты, не заметила, как в квартиру соседа пришел его старший сын, Кас. Сейчас они втроем что-то оживленно обсуждают. Судя по лицу Олдоса, он недоволен вестями, которые принес Кас. Он ругает его, но голос дядюшки очень тих, и я никак не могу разобрать его слов. Делаю вид, что даже не замечаю их, а сама все ближе подхожу к стене, разделяющей наши квартиры. Беру в руку тряпку и начинаю вытирать пыль с поверхностей. Занятие это глупое, так как пыли у нас практически не бывает. Но я не обращаю внимания на этот факт и продолжаю свое робкое, но в то же время уверенное движение вперед.
Бросаю взгляд на отца и замираю. Наши глаза встречаются, он выглядит подавлено. По телу пробегает паническая волна. Он что-то говорит Олдосу и Касу, разводит руками, пожимает плечами, затем делает взмах рукой, разрезая воздух надвое, и выходит из квартиры.
– Что-то случилось? – спрашиваю я, когда папа заходит домой.
– Пустяки, – отвечает он, стараясь говорить уверенно, но его голос подрагивает. – Сегодня Кас будет распорядителем на городской казни. Его рукой Совет будет выбирать новых жертв этого года. Для Каса это первый подобный опыт, раньше он работал в отделе организации массовых мероприятий, а сегодня ему поручено быть вершителем судеб. Он очень взволнован.
– Но ведь это не он решает, кому жить, а кому уйти навсегда, – говорит Эль. – На его руках не будет крови.
– Решает Совет, – отвечает отец. – Вернее, все уже давно решено. Но пока о том, кого выберут сегодня, знают всего три человека: глава Совета и два его ближайших помощника. Но у Каса есть некоторые подозрения о том, кого ждет смертельный яд, и он пришел, чтобы поделится с отцом.
Мы с сестрой синхронно поворачиваем головы к стеклянной стене, разделяющей наши с Олдосом квартиры, и смотрим на старика и его сына. Оба они выглядят напряженно и о чем-то спорят.
– Не пяльтесь на них, – просит папа. – Это неприлично.
Эль и я виновато опускаем глаза.
– Завтрак готов, – произношу я.
– Тогда нам следует приступить к нему, – отвечает отец. – Кажется, я проголодался.
Утро закончилось так же неожиданно, как и началось. За окном стоит солнечный яркий полдень, и если бы не страшное, отвратительное мероприятие, которое ожидает нас впереди, этот выходной мог бы оказаться вполне симпатичным. Сегодня немного теплее, чем обычно. Выйдя на улицу, практически сразу ощущаю выступившие капельки пота на коже. Вместе с тем меня обдувает свежий ветерок, даря прекрасную прохладу. Изумительное сочетание.
Время близится к казни, и жители Стекляшки