только традиционные действующие киноведы хранили верность своему птичьему языку, хорошо маскирующему их мысли. Мне он был чужд, как и мой для них. Лишь смелая и проницательная Майя Туровская решится обратить свой взор на массовую киноуадиторию и точно расставит акценты в отношениях искусства с массовым сознанием, назвав такое восприятие кинокартин внехудожественным.
В 70-х социологией кино займется даже НИИ киноискусства при Госкино СССР, от которого чиновники потребовали дать объяснение неприятной статистике резкого снижения посещаемости кинотеатров. Понятно, что дело было не только в перехвате зрителя телевидением. Что-то недоставало репертуару, сверстанному по заказу Госкино. Недаром бешеным успехом пользовались индийские мелодрамы. Ну, и западное кино, которое делало кассу, несмотря на то, что из 150 ежегодно выходящих на экраны страны фильмов, западных было едва 15. Словом, было о чем поговорить на семинаре.
После аспирантуры я продолжал на киноведческом факультете дело своего учителя вплоть до самых перестроечных лет. Николай Александрович подготовил себе смену, я не мог его разочаровать. Да и что говорить, мне нравился сам процесс. Раз в неделю две пары подряд семинар «Кино и зритель». Надо было готовиться, выуживать редкие статьи по нужной теме, анализировать сводки Госкино о посещаемости, переводить с английского, чтобы быть готовым свободно размышлять вслух. Мысленно же я спорил с киноведами, объяснявшими ножницы художественных вкусов исключительно эстетической неграмотностью массовой аудитории. Хотя спор тот выеденного яйца не стоил. Разве не ясно, почему зритель рыдал на индийской мелодраме? Наш «Человек-амфибия» в прокате тоже собирает невиданные 70 миллионов билетов. Люди хотят остросюжетного зрелища, комедии и мелодрамы. И неграмотность тут ни при чем.
А вот что делать с фильмами открытой социальной направленности? «Застава Ильича», «Три дня Виктора Чернышева», «Крылья», «Отпуск в сентябре», «Полеты во сне и наяву», «Долгие проводы», «Плюмбум», «Родня», «Сталкер» и «Солярис» – серьезные фильмы разных художников о личном кризисе, о проблемах в обществе и на производстве не находили отклика в массовой аудитории. А, значит, и в душе народа. Они интересовали разве что киноклубы и кинокритиков. Почему? Об этом мы тоже говорили на семинаре.
Основной же советский кинорепертуар не выдерживал критики. Феномен серого фильма станет скоро даже предметом затяжной и бессмысленной дискуссии, остававшейся в рамках идеологического дискурса. Чувствовалось, что кино задыхалось в этих рамках, отважные умы все чаще вырывались из них… и их фильмы попадали на полку. Об этом мы тоже немного говорили. Но я старался не зарываться. То, что уже знали мои студенты, еще не доходило до чиновников Госкино. Они заказывали социологические исследования и боялись их выводов.
Я учился читая, смотря, слушая, вытаскивать из подполья иносказаний