открылась дверь, и в офис вошел мужчина лет тридцати с всклокоченными волосами, в которых чередовались крашеные пряди нескольких цветов. Троицкий бросил на Лену последний вороватый взгляд, сложил черты лица в прохладную улыбку и повернулся к клиенту.
– После вас, – сказал он в профессорской манере, наклоняя голову и протягивая руку в сторону кабинета.
Не убежденная астрологией, Лена, тем не менее, находила для себя странное удовольствие – практически полностью лишенное любопытства – в широком круге Марининых эзотерических интересов. Ей самой казалось, что путь к духовному совершенству через арканные практики требует слишком много времени и сил, а ведь что-то должно оставаться и на материальную повседневность: неспроста все-таки человек рождается именно в нее прежде, чем становится открыт для более высоких материй. К тому же из всего пестрого разнообразия доступных путей так легко было выбрать ошибочный. Было бы обидно потратить большую часть жизнь на заблуждение какого-нибудь ложного пророка или выдумку откровенного шарлатана. С другой стороны, иметь опосредованную связь с вечным через Марину было легко и приятно; и Лена признавала за ней некоторый инстинкт, который мог удержать ее от неверных шагов в этом направлении. Примерно так человек, не имеющий никаких личных инвестиций в мировую политику, тем не менее с интересом узнает о ней из газет.
Частичным следствием было отсутствие в Лениной жизни других глубоких дружеских связей. Подруги, заведенные faute de mieux7 на филфаке, по сравнению с Мариной казались поверхностными и тривиальными до безмозглости; большинство из них не интересовались даже литературой.
Эта мысль, навеянная визитом к Марине, напомнила ей про Ледышку. И снова Лена вздохнула, но не от скуки, а скорее от смутной тревоги. В пятницу она еще раз попросила у Жанны разрешения уйти пораньше. Жанна окинула ее своим самым черным взглядом, порылась в ящике стола и достала оттуда старую картонную папку со скоросшивателем.
– Дуй сюда, – сказала она.
Лена осторожно подошла к ее столу.
Жанна открыла перед ней папку, содержавшую страниц тридцать машинописного текста, напечатанного под фиолетовую копирку где-то в последней четверти прошлого века.
– Так, глаза вниз, – приказала Жанна. – Читать умеешь? Вот этот текст нужно сегодня до конца дня набрать на компьютер. Как справишься, можешь быть свободна.
Текст оказался инструкцией по распорядку дня, режиму, регламенту и технике безопасности для сотрудников НИИ биологической абсорбции цельноцеллюлозных отходов. На последней странице стояла подпись секретаря комсомольской организации Э. П. Новощекина.
– Вместо названия НИИ везде пиши «Интербест», – вдогонку кинула Жанна.
– Сотрудникам «Интербеста» запрещается помещать в центрифуги мышей, тараканов и другие посторонние предметы, – мстительно прочла Лена.
– Твое дело не рассуждать, а исполнять, – лязгнула Жанна.
Во второй