в будущем себя умелым организатором, сумевший в дальнейшем создать сплочённый и сильный коллектив на то время лучший в городе по раскрытию серьёзных и опасных преступлений. Только было искренне жаль увольнение по собственному желанию – Аркадия, ушедшего в связи с семейными обстоятельствами в поставленном выборе жены.
– Так ты что опаздываешь, проспал что ли. А это кто? – Сергей посмотрел на задержанного.
– Почему проспал. Людей доставил по грабежу. Это – второй, – Оленев кивнул на стоявшего рядом с колючим и небритым взглядом, судимого ранее жулика.
– Понял, извини. Совещание сегодня итоговое. Закрой этого «чёрта» пока в дежурку, – не удостоив взглядом отрешённо стоявшего неподалёку молчаливого урку, Сергей уже двинулся в свой кабинет.
– Нельзя, в дежурке сидит его подельник…
– Так ты когда успел притащить обоих? – удивился старший опер.
– С пяти утра катаюсь за ними по автобусным маршрутам…
– Молодец Василь. Машина то на ремонте, сам знаешь…
– Я отведу его к Нине Георгиевной, дело у неё. Там и порешаем, закрывать нашего рецидивиста или нет, – и посмотрев в жёсткие, надменные глаза «хищника» Оленев с силой опустил руку на его плечо.
– Да Гриша!? У тебя есть шанс не возвращаться в прошлые понятия…
Всегда приветливая и красивая в свои сорок пять, Нина Георгиевна являлась настоящим практиком следственной работы. В обороте жёстких событий окружающих её, сумела сохранить в себе женские качества, не превращаясь в дальнейшем в грубую или высокомерную, ленивую и безразличную, избрав нелёгкую судьбу данной профессии. Сидя в кабинете, она аккуратно и тщательно заполняла последние акты очередного уголовного дела, пытаясь уложиться в отведённые законом сроки, когда неожиданный стук в дверь заставил вздрогнуть её и оторваться от начатого обстоятельства. Слегка постучав и приоткрыв дверь небольшого кабинета заглянул смущаясь Оленев.
– Разрешите?
– А, Вася, входи. Что у тебя?
– Я не один, с гостем, – подтягивая за собой молчаливого отпрыска пьяного поколения.
– Это – Григорий, – начал своё пояснение Оленев.
– Вот, рвётся написать явку с повинной… Туманный, чёрный взгляд сверкнув в сторону опера процедил сквозь сломанные зубы.
– Ты чё начальник, какую явку с повинной в натуре! – и не оценив ментовского юмора, замолчал.
– А, Гриша, помню, помню. Быстро же вы выходите от туда. Уже освободился значит, – на миг взглянув и не успев измучить взгляд, она с удовольствием перевела его на Оленева.
– Да, к сожалению, – добавил оперативник, продолжая:
– Это по грабежу с посёлка…
– Какой «гоп – стоп» в натуре, – вновь подняв голову вмешался Гриша с укором просматривая всех.
– Ты не понтуйся «рисоваться» будешь в своём «шершавом обществе» когда уйдёшь обратно.