девать свои глаза, стыдливо ощущая прилипший жар, своего худого тела.
– Извините, Виталий Михайлович, – вдруг со своего места поднялся Сергей, пытаясь объяснить ситуацию.
– Молчать! – неожиданно громкий окрик начальника розыска разбудил уже не спящих оперов.
– Я не давал вам слово, но вы как старший должны быть ответственны. Почему ваши подчинённые опаздывают на итоговые совещания? Дисциплина «хромает» раскрываемость слабая. Когда этот бардак прекратится? – сотрясённый воздух нецензурной бранью пробив по ушам, остановился у каждого в сердце.
– Да, он людей задерживал с пяти утра и не знал о готовящимся совещании, – вновь вступился за товарища руководитель группы.
– Присядь Василий, – распорядился начальник, явно чувствуя своё волнение, впервые проводившего подобные мероприятия да ещё в присутствии куратора с области. В дальнейшем, видимо сделав какие – то выводы, совещания в такой форме больше не проводились.
– Вот вы говорите, раскрывать надо, плохо работаете, – поднялся вновь во весь свой рост – старший оперуполномоченный, воспользовавшись неожиданной паузой. Сергей торопился высказать то, о чём думал, видел и понимал каждый сотрудник.
– Автомобиль в розыске один на весь город, он как бы есть и в тоже время его нет. Он или в ремонте, или ждёт запасных частей. А если в работе, к концу дня не хватает бензина, потому что выдаётся строго по двадцать литров, лимит называется в такой – то нефтяной стране. Доставлять подозреваемых приходиться в лучшем случае на рейсовом автобусе, – разгорячённый от реальных истин, оперативник не мог уже остановиться.
– А то что в стране нищета, работать негде, зарплаты низкие, поэтому и увеличивается преступность, злость, безысходность. Во всём этом – милиция виновата что ли, или её отдельные представители когда не справляемся со всем этим валом. Или здесь всегда должны находиться стрелочники? Вот, откуда бардак то исходит! – и вытянув руку показал на мило улыбающийся портрет довольного собой – первого президента страны. Наконец, эмоциональный и разгорячённый он присел на своё место. Внезапно всё стихло. Создавшаяся тишина позволила каждому вдуматься в невероятность окружающей их суеты.
– Как бы там ни было, – нарушил молчание Холодов.
– Работать нам придётся в любой обстановке. Наше дело исполнять. Продолжим совещание по итогам раскрываемости…
Находясь ещё под впечатлением совещаний, Оленев старался «вытряхнуть» всё из головы направляясь по коридору в «дежурную» комнату. Настраиваясь мысленно, он обдумывал уже нелёгкую беседу с ожидающими его грабителями, а поэтому решившего начать свой допрос с «малолетки» понадеявшись на его неопытность ещё в уголовном мире. Кирилл был напуган свалившейся вдруг на него неизвестностью, впервые перед оказавшимся шагом тюрьмы в отличии от трижды судимого Григория, который здесь себя вёл по уверенней. Так казалось на первый взгляд оперативнику, когда