нанизано быть Огню.
Вот петля, узелок – дом, семья, уют.
Тропы вьются, и птицы над ними не запоют.
Следом нить Ветров заполощется, засвистит.
В ней увижу то, что случится во тьме пути
Вот петля, узелок – выступают следы беды…
От судьбы не уйти, но мы будем с тобой тверды.
Из крапивы и вереска вьётся Земная нить,
В ней прольётся дождем всё, что надобно сохранить.
А за ней протянулась струной и затрепетала
Нить иная, звенящая, тянутая из Металла.
Узелки мои, петли лунные,
Знаки слов на них – всюду рунные,
Чужие они, шальные,
Остры, как клинки стальные-е-е-е-е…
При последнем слове песни из ящика выплыл чёрный шар, распустился лепестками, открывая спрятанный внутри клубок пёстрых нитей. Отец подхватил одну из них и потянул на себя. Раздался скрежещущий звук, точно ударили огнивом по кремню, высекая искру, и воздух вокруг пришел в движение. Заискрились нити, сплетаясь в узоры полотна и создавая новую субстанцию – слиток металла цвета густого мёда, светящегося в темноте.
Стань вестью – чтобы собирать,
Дай силу – чтобы защищать,
Открой имя – чтобы укрывать,
Посвяти в тайну – чтобы испытать.
Напевая новое заклинание, отец приподнял на ладонях вещицу – и его лицо, озаренное свечением, вдруг вытянулось от изумления. Арго перепугался, что отец заметил его. Но тот смотрел куда-то поверх и вдаль по переходу. Тогда он тоже осторожно выглянул из укрытия и чуть в обморок не упал.
В ярком свете слитка ему открылось ужасающее зрелище!
Зелёный мир оранжереи, всегда благоухавший ароматами жизни, теперь окоченел и завял! Окончательно и бесповоротно! Травы Аллюзии и Снов поблекли, ростки Фантазии полиняли, деревца Воображения засохли, цветы Жизни помертвели от ужаса. А высосавшие из них соки чудища Страхи уже расползлись по потолку и стенам чёрными тучеобразными роями.
Заметив, что их обнаружили, Страхи подняли такой грохот, шум и треск – впору было оглохнуть! И ничего в этом хаосе невозможно было разобрать или разглядеть!
Среди засохших растений и в проходах оранжереи загарцевали монстры Страхи. Огромные зелёные многоножки выползали из ящиков с погибшими деревцами Иллюзий. Склизкими медузами заполнились грядки с цветами Ожидания, среди трав Обещаний шипели варанозмеи. Кожа рептилий подрагивала, с шипением открывались пасти, обнажая острые язычки ледяного огня.
Арго сжался в комок и забился вглубь укрытия, когда существо, бывшее отцом, вскинуло руку. Молниеносным движением очертило в воздухе какой-то знак. Сыпануло из него светом в сторону Страхов – и рявкнуло:
– Синге, инге, виль, сой! Брысь, погань!
Шаровой молнией прокатился свет заклятия вдоль зала, фейерверком брызнул на Страхи, и погасли их глазищи – просветлел потолок, пропуская свет пяти лун.
Чуть