и наблюдал за происходящим вокруг. Он присматривал за ныне нефункционирующей базой отдыха на болотах в лесу, неподалеку от села, которая какое-то время назад была приобретена товарищем чиновником. Он много раз приглашал меня туда, ноя так ни разу и не добрался – т стояла большая вода, то снег был слишком рыхлый и снегоход тонул, а нормальная дорога туда давно заросла и заболотилась. Но впереди меня ждали месяцы, которые я собирался провести в этих краях, и, собственно, кроме рыбалки, охоты и номинального присмотра за нашими владениями, от меня ничего не требовалось, так что теперь я смогу изучить тут все вдоль и поперек. Сейчас в этой промозглой тьме мои фантазии о прекрасном отдыхе на среднерусской равнине немного померкли, но мысль о том, что через год меня ждут теплые острова в Тихом океане, быстро придала сил, и я шагнул в мокрый сугроб, намереваясь найти Димыча. В высокий сапог тут же засыпался снег, но я терпеливо продолжил шагать к единственному дому со светом в оконце, небезосновательно полагая, что это нужный мне дом.
Оказавшись на крыльце, я уселся на ступеньки и стряхнул снег с сапог. В ответ на скрип ступеней в доме послышались какая-то возня и бормотание, а над крыльцом зажегся фонарь. Видимо, хозяин догадался о прибытии позднего гостя.
Через пару минут на крыльце появился Димыч. Он был одет по-уличному, похоже, предусмотрел, что придется помогать мне с вещами, лежавшими в машине у трассы. Димыч оказался несколько моложе, чем я предполагал, но сказать, сколько ему было лет, я затруднялся. Пожалуй, 40 с небольшим. Если бы не густая борода, я бы смог определить его возраст точнее. Сначалая подумал, что он сильно старше меня, но когда заглянул в его живые поблескивающие глаза, понял, что это не так.
Из машины взяли только необходимое. Димыч заверил, что с трассы никто залетный сюда не свернет, а из своих брать что-либо некому. Ему удалось убедить меня несмотря на то, что кунг моего большого пикапа был забит барахлом под завязку. Окончательно точку в моих беспокойствах Димыч поставил, объяснив, что уже выспался до моего приезда и сегодня не ляжет, так что машина будет под его присмотром.
В доме нас ждал накрытый стол. Причем накрытый так хорошо, что мне не захотелось лезть в коробки со съестным, которое я затарил в городе. На столе были и соления, и сало, и бородинский хлеб для закуски. В центре стоял стеклянный графин с пробкой, скорее всего, с самогоном. На двухконфорочной плитке в чугунной сковородке подогревались картошка и мясо.
Домик был небольшой и простой, но очень уютный. Стол сколочен из грубых досок, но сверху его покрывала чистая скатерка. По бокам стояли два самодельных стула и лавка. «Лежанка» при входе собрана очень ладно и покрыта свежей штукатуркой. У окна примостился диван, накрытый покрывалом, рядом с которым возвышался коричневый книжный шкаф. Его изрядно поел какой-то жук, отчего казалось, будто поверхность шкафа сотни раз продырявили маленьким сверлом. А между стеной и «лежанкой» расположилась высокая кровать с металлическим каркасом.
Раздевшись,