заглянул в карету.
Она была отнюдь не пуста. На одном из мягких сидений, подложив под голову скомканный плащ, лежала гостья герцогини. Одна ее рука покоилась на открытой книге, другая прикрывала лицо. Мисс Балфур, похрапывая, безмятежно спала. Укрывающая ее теплая полость сползла ей под ноги, на пол кареты.
Ангус в раздумье потер подбородок. Как поступить? Оставить гостью спать в карете он не мог. Как, впрочем, не мог и дальше стоять на ветру у распахнутой дверцы, дожидаясь, пока она соблаговолит пробудиться. Надо бы разбудить задремавшую госпожу, но как?
И все же нужно было что-то делать. Ангус, оглядевшись по сторонам и никого поблизости не увидев, сунул голову в карету и изо всех сил кашлянул.
Мисс Балфур пошевелилась во сне, однако не проснулась.
Ангус нахмурился. Не вышло. Хоть плачь! Он беспомощным взором обвел двор, после чего тихонько постучал по дверце и, сразу же отпрянув, снова вытянулся в струнку.
Юная леди пошевелилась еще раз, книга сползла с ее колен. И в тот же миг, словно связанная с книгой незримой нитью, мисс Балфур проснулась и подалась вперед, не давая книге упасть на пол и на лету хватая ее за корешок.
Не ожидавший ничего подобного, Ангус вздрогнул и, смешавшись, уставился на девушку. Она резко наклонилась, отчего пряди волос упали ей на лоб. А когда юная леди широко раскрытыми серо-голубыми глазами недоумевающе взглянула на лакея, Ангус готов был провалиться сквозь землю. Но все же он попытался изобразить улыбку.
– Мисс Балфур? – вежливо осведомился он.
Она, хлопнув пушистыми ресницами, помедлив, ответила:
– Да.
– Простите, что разбудил вас, я лишь хотел помочь вам выбраться из кареты.
– Из кареты?
Она снова заморгала, видимо, пытаясь стряхнуть сковывавший веки сон, и огляделась, будто видела карету впервые.
– Да, мисс. Вы на месте, – добавил он любезно. – Приехали в гости к ее светлости герцогине Роксборо.
– Ах да, правильно. – Мисс Балфур медленно выпрямилась. – На Рождественский бал.
– В точности так, мисс! И в дороге заснули. Ехали в замок Флорс, приехали и… – Он услужливо указал на ступеньки.
– Да-да, разумеется.
Девушка наградила Ангуса сонной улыбкой, и у него, несмотря на холод и ветер, стало тепло на сердце.
– Поверить не могу, что эта книга вогнала меня в сон. Причем, когда я читала лучшую сцену – сражались герой и злодей, и это место было самым захватывающим. И все же, видимо, не настолько уж и захватывающим, если меня сморило.
Она помотала головой, словно стряхивая паутину, а затем попыталась пригладить буйные золотисто-русые локоны. Проведя по ним ладонью, она уставилась в пол кареты, словно что-то ища.
– О боже. Снова растеряла шпильки. Вечно я их теряю!
Ангус благоразумно промолчал, хотя про себя подумал, что она очень мила и к тому же не из гордячек.
Ее лицо озарила грустная улыбка.
– Думаю, просто прикрою весь этот кошмар капором