решил Себастьян. Он насладиться прелестями леди Сент-Энджэлл, а потом отдаст обратно жениху и пусть играют свадьбу на здоровье. Маркиз неоднократно проделывал уже этот трюк, так что все должно было пройти как по маслу.
– Мое предупреждение – лишь хитроумный план, – беспечно произнес Себастьян. – Допустим, что я, таким образом, хотел привлечь ваше внимание к своей персоне. Многие леди делают как раз то, что им все запрещают.
– Я в их число не вхожу.
– Неужели? – усомнился Райфорд.
– Уверяю вас.
– Прискорбно это слышать, но я постараюсь не падать духом и быть может у вас все же появится желание изменить свою точку зрения.
– Это вряд ли. Я никогда не смогу жить так, как живет леди Гастингс.
– Она явно зацепила вас за живое.
– Просто не люблю вульгарных особ, – пожала плечами Жасмин. – И джентльменов, которые водят с ними дружбу.
– Вы намекаете на меня, не так ли? – поинтересовался маркиз.
– Думаете? – усмехнулась она. – Я не знала, что вы входите в число мужчин, которых можно назвать джентльменами. Я считала, что галантность, благородство и такт не совместимы с порочной репутацией, которой обладаете вы. Вы – джентльмен лишь по статусу, но не по сути.
– Невзирая на мою скверную репутацию, я могу быть милым, даже очаровательным… – поведал Себастьян.
– Особенно когда вам это очень выгодно, – с сарказмом бросила Жасмин.
Маркиз окинул ее задумчивым взглядом. Он не любил сюрпризов, но данной особе удалось в очередной раз удивить его своей прямотой, многоликостью и многогранностью натуры. Вайз пока не понял: нравиться ему это или нет, но уже знал точно, что Жасмин Сент-Энджэлл далеко не «деревенская простушка». Ее строптивость, безусловно, возбуждала аппетит, но недоверие и явная враждебность выводили маркиза из себя. Когда он заговорил, в его голосе появилась прохлада.
– Ты явно раздражена, дорогая, и пытаешься ужалить при любом удобном случае. Думаю, что это связано с тем, что я навязываю тебе свое общество, – откровенно произнес он, легко переходя на «ты». Он еще вчера скинул маску и уже не видел смысла в притворстве. Его голос стал хриплым и тяжелым. – Похоже, на открытие Летнего Сезона я оказал услугу не тебе, а Норту. Не вмешайся я вовремя, бедняга испытал бы на себе всю силу твоего, в кавычках, обаяния. У тебя язычок острее бритвы и всегда есть, что ответить. Это достоинство далеко не всегда можно отнести к леди. Я просто поражен, что это стадо баранов, зовущееся высшим светом, считает тебя просто Ангелом: скромной, жеманной девственницей, умеющей лишь мило краснеть… Они, скорее, и не помышляют, что за бестия скрывается за румянцем благопристойности…
Жасмин задохнулась от негодования.
– Да как вы смеете… – ахнула она.
– Я говорю то, что вижу и могу отметить, что увиденное мне нравится с каждым днем все больше, – ответил Вайз. – Остынь, детка,