о шероховатый ствол.
– Я устала, – заявила она, но Айвен знал, что это не так.
Она совсем не выглядела уставшей.
Она хихикнула, кивнула, и добавила:
– И это солнце… вредно для моей кожи… Дождемся вечера тут.
Айвен опустил мешок на землю, снял и свой плащ и, так же, расстелил его, чуть в стороне от нее. Он тоже не устал. И солнце его не беспокоило.
Он забыл сказать Старейшей, что они не боятся солнца. Забыл предупредить ее. Теперь было поздно.
Она внимательно следила за каждым движением Айвена, перебирая в руках свои длинные волосы и сплетая их в косу. Он сел, поджав ноги, снял меч и положил рядом. В траве шумно стрекотали насекомые, где-то в ветвях весело защебетала птица. Ему почудился запах дыма и хлеба в доносившемся до них ветерке. Она закончила плести, устроилась поудобнее, расправляя складки на своей юбке и прикрыла глаза. Айвен тоже закрыл глаза, но он, конечно, не спал. Ему и не хотелось. Он слушал, ощущал все, что творилось вокруг.
Его сердце билось ровно и медленно, наверное, слишком медленно. Ветер небрежно трепал черные, непослушные волосы. Какой-то мелкий жучок полз по пальцу на правой руке. Птица продолжала щебетать, ему казалось, что он совершенно четко знает где она, что он слышит как она взмахивает крылышками, переступает с лапки на лапку, царапая коготками сухую кору.
Он слышал размеренное и глубокое дыхание девушки, а она, и правда, уснула. Ее маленькая головка, склонясь на плечо, готова была вот-вот упасть.
Айвен поднялся и очень осторожно уложил ее на плащ, она не проснулась. Такая хрупкая и миниатюрная в его руках, совсем беззащитная. Блик солнца скользнул по рукояти его меча. Протянув руку, Айвен поднял его с земли, непривычно легкий. Клинок выскользнул из ножен, рассек воздух, послушно двигаясь вслед за его движением. Сделал несколько коротких дуг, восьмерку, выпад.
Он шагнул к ней. Девушка спала, положив ладонь под голову, поджав ножки, пушистая юбка оголила ее округлые, белые коленки. Кружевной воротничок отбрасывал легкую тень на щеку, несколько прядей белых волос подрагивали на лбу, танцуя на ветру.
Убрав меч назад в ножны, Айвен закинул его на спину, укрыл ее ноги углом плаща и шагнул в глубь рощицы.
Он чувствовал – там кто-то был. Он не видел. Он знал, по тому как испуганно вскрикнула птица, по тому как шуршали ветки кустов, по тому как шептал ветер. Он ощущал чье-то присутствие там, чуть глубже, среди деревьев. И он шел навстречу этому.
Первый же удар сбил Айвена с ног. Они сцепились, покатились по траве, ударились о ствол, какой-то корень болезненно впился в спину. Он видел копну спутанных, каштановых волос, бешеные темные глаза, длинные клыки, которые пытались вонзиться ему в шею. Сильные руки сжали плечи, словно тиски. Айвен поджал ноги, пытаясь коленями оттолкнуть незнакомца от себя, вцепился руками в его шею, сдавил. Тот захрипел, отпрянул, вырываясь из рук Айвена, отпрыгнул назад, как зверь, принял низкую стойку, замер.
Айвен не слышал, как тот приблизился, он двигался бесшумно, не