про осторожность забывать… Надо, однако, до вечера в воронке отлежаться. По вечерам они редко воюют. Культура! А тебе, браток, отдельное моё человечье спасибо! – он поглядел в сторону мёртвого пулемётчика. – Ты ещё одну душу спас, хоша и не живой… Прощевайте, браты, до вечера! Стемнеет чутка – похороню!»
Луна появляясь время от времени, как бы маскируя бойца, всё же дала ему возможность закончить скромный похоронный обряд. Аккуратно подровняв холмик лопаткой солдат присел рядом с ним, снова скрутил самокрутку и пряча огонёк в ладонях начал мысленный монолог с погибшими: «Если вы отдали свои памятки ребятам – это хорошо. Теперь им только дойти до своих и выжить. Тогда без вести не пропадёте. Хуже, если их немцы забрали. Тогда ваши имена только родня будет вспоминать… Да, свалилась эта война неожиданно. Хотя ж и ждали вроде. А всё равно, как снег на голову. Вы уж простите меня, что я вас не в настоящие могилы положил. Зато вы сейчас в этой воронке дружка напротив дружки. Лицом к лицу по кругу. Теперь можете спокойно беседовать. Никто не помешает. Где-то я слыхал, что мы не умираем бесследно. Ещё можем в вышних коридорах жить пока нас помнят. Правда или нет – не знаю. Но уж очень хочется верить, что так оно и есть».
Солдат тяжело вздохнул, поглядел на небо с первыми звёздочками, дошёл до леса, что начинался недалеко и двинулся по его краю. Опыт подсказывал – поступает правильно. Сам заметен не сразу и обстановку вокруг видно. Мысли далеки от высокого патриотизма когда идёшь один. Инстинкт подсказывал – надо выжить. Разум спрашивал: зачем и кому ты нужен? И были они, эти мысли, просты: «И к немчурам не хочу, и к своим не в жилу. Да и не догнать их, своих-то! Курево можно подэкономить, летом в лесу с голода не помрёшь, воды с любой лужи можно набрать. Разогнал головастиков и „приходи кума любоваться“ Тем паче они эту воду и чистят. Ещё дед говорил. А вот что-то посерьёзней из еды, то приходится с риском добывать».
Тихая обитель
Сколько он оттопал – неизвестно. Но чёрное, звёздное, ночное небо стало потихоньку, по одной, гасить звёзды. А значит идти ему до привала ещё часа два. Не больше. Да и шёл он только лишь потому, что пассивно ожидать чего-то он просто уже не мог. Между прочим, вспомнилось, что по-серьёзному он ел два дня назад, расстреляв двух полицаев на подводе, что везли немцам продукты. Правда потом был дальний забег по пересечённой местности. Но он его выиграл. Жаль, что не удалось тогда взять столько сколько хотелось. Да уж не до жиру… а последние два дня был чисто вегетарианский рацион: щавель, ягоды, грибы на палочке над костром в глухой чаще… Ухмыльнувшись вспомнил одного немца. Тот по-хозяйски, непростительно далеко от деревни, ловил жуков и складывал их в коробку. Обидно стало – пришёл не в гости, а чувствует себя как дома. Но у него были такие очки… с такими линзами… что просто было удивительно, как мог фюрер доверить ему оружие!? Без них он бы своих