лишь о своих владениях, но с удовольствием слушает рассказы о том, как норманны громили соседей.
Эбль Пуатье вдруг громко расхохотался.
– Интересно, как бы Роллон отнесся к вашим подстрекательствам? Вы только что хвалили его, но вы ведь желаете, чтобы мы разгромили и уничтожили его. И при этом утверждаете, что хотите лишь спасти его душу от геенны огненной.
Франкон был слишком занят едой, чтобы сразу ответить, и епископ Шартрский Гвальтельм имел время вставить:
– В Священном Писании сказано – побеждай зло добром. А вы призываете нас к войне, и еще неизвестно, не с подачи ли это Роллона вы провоцируете новую резню, или же искренне радеете о погибели вождя норманнов.
Франкон перестал жевать и в упор посмотрел на епископа.
– А кто вам сказал, что франкам под силу победить Ролло? Вот ослабить его, вынудить принять свои условия – тут стоит рискнуть. Пока он не объединил всех норманнов, ибо тогда будет поздно.
– Но вы-то у себя в Нормандии лишь богатеете из-за набегов, – заметил наконец прекративший обгладывать кость воин-аббат Далмаций.
«Они мелют чушь, – с досадой подумал Франкон, – однако, несомненно, хотят испытать меня».
– Вам нечего оскорблять меня недоверием, – оглядывая присутствующих, заметил он. – Я франк, и мне горестно знать, что мои соотечественники терпят поражения в войнах с норманнами. Однако я продолжаю утверждать, что этих завоевателей лучше иметь в союзниках, ибо их власть укоренилась, но союз с ними возможен лишь на условиях, что вы начнете воспринимать их как равную силу, а не как неприятелей, с которыми вас примиряет лишь ваше бессилие.
На красивом лице Эбля появилось яростное выражение.
– Крест честной! Да этот человек просто издевается над нами!
Франкон предпочитал разделываться с куропаткой. Заел ее миндалем, проследил, как кравчий наливает в кубок вина. Над его поверхностью появились мелкие брызги, от аромата спелых, сдобренных пряностями плодов приятно защекотало в носу. Пригубив кубок, епископ краем глаза заметил, как герцог Нейстрийский сделал слугам жест удалиться.
«Вот оно, – понял Франкон, – теперь он заговорит по существу».
Видел, как Роберт переглянулся с остальными, а потом заговорил неторопливо:
– Надеюсь, вера в силу Ролло не помешает вам оставаться нашим добрым союзником? Ибо то, о чем мы намерены вам сообщить, требует полного доверия с обеих сторон и нашей полной убежденности в том, что все ваши призывы к объединению – не просто упражнения в красноречии.
Франкон в упор посмотрел на Роберта.
– Разве у сиятельного герцога за все годы нашего общения не сложилось мнения, что в решительные минуты я всегда проявляю себя его союзником?
Роберт изящно сжимал пальцами чашу с вином. Разглядывал ее так, словно ничего, кроме узора на ее стенках, его не интересовало.
– Хотел бы я знать, как поживает наша родственница Эмма.
– Эмма из Байе, – осторожно начал