дурак, и она такая же. Она проглотит все, что мы ей скормим… – он был рад услышать о планах Саши:
– Именно такая девушка, советская, ему и подходит. Всяким прохиндейкам, вроде покойной Антонины Ивановны, доверять нельзя. Но операцию с Невестой мы проведем, это отличный шанс. Филби скоро покинет Лондон, а нам нужен человек, на Набережной. Они сейчас будут особенно настороже, после пропажи его светлости. Нового человека туда не внедришь… – он был уверен, что Саша выполнит приказ:
– Он поймет, что это для блага СССР. В Невесту он не влюбится, видно, что он однолюб… – на прощанье он обнял мальчика:
– Будь осторожен, милый, встретимся в Свердловске. Познакомишь меня с будущей женой… – Эйтингон подмигнул ему, Саша совсем смутился.
Юноша не отрывал взгляда от подслеповатого окошка:
– Я знаю, что Маша мне не откажет. В конце концов, именно я ее спас, то есть я и отряд внутренних войск… – до него донесся шепот лейтенанта, командира взвода:
– Мы можем послать бойца с рацией в лес, вызвать с перевала подкрепление… – парень был старше Саши всего лет на пять:
– Но я не пойду служить в армию, – с сожалением подумал юноша, – то есть пойду, но не в регулярную. После академии меня возьмут на оперативную работу… – он вспомнил о товарище Саломее:
– Она говорила, что преподает в Москве. Я хотел все закончить, но, наверное, не стоит. Мы с Машей поженимся только через пять лет, а пока надо… – он отогнал от себя эти мысли:
– Думай о деле. Либо в избушке шпионы, либо Маша. Очевидно, что внутри люди… – над трубой, в чистом небе, вился легкий дымок. Саша помотал головой:
– Нельзя терять времени. Нас больше, они не уйдут. Только надо запретить бойцам стрелять… – Саша боялся, что шпионы заметят движение в лесу. Резко затрещал автомат, кто-то крикнул:
– Уходят, они уходят… – приподнявшись, Саша заметил темную тень, бегущую по заснеженной прогалине, к лесной чаще:
– Брать только живыми, – заорал лейтенант, – половина взвода в погоню, половина остается здесь… – над головой просвистела граната. Земля словно вздрогнула, на Сашу посыпался снег. Дверь избушки, слетев с петель, упала на покосившееся крыльцо.
Лейтенант скомандовал: «За мной!».
Маша бежала, не разбирая дороги, тяжело дыша. Белокурые волосы растрепались, по лицу лился пот. Ноги, в больших ей валенках Ивана Григорьевича, проваливались по колено в свежие сугробы, скользили по насту. Под аккуратно подшитыми подошвами трещали сучки и шишки.
Поднимаясь с узкой лавки, чтобы сходить по нужде, она натягивала именно эти валенки, прохудившиеся под коленом, высокие, из потрепанного войлока. Даже с тридцать девятым размером обуви, в двух шерстяных носках, валенки были ей велики.
Шум застал Машу сидящей на корточках над жестяным ведром. Ей было неловко принимать помощь пожилого человека, но Иван Григорьевич отмахнулся:
– Дело житейское, Мария.