почесал затылок, за время путешествия исчёсанный едва ли не до проплешины.
– Похоже, любезные, мы тут, необоснованно, чутка направо увлеклись. Занесло нас не туда маненько…
– Чутка налево было бы привычнее? – ехидно поинтересовалась Савватея, но Марвик на провокацию вредоносной бабы не поддался – чай, не мальчик уже.
– Я мужчина холостой, для меня любая сторона правая! В смысле – правильная.
– А что тут не так? – удивился Апар, – Речка как речка, мало нам их попадалось? Обычная вода…
– А вот отнюдь! Речка сия – есть граница нерушимая нашей державы!
– Дело понятное – сговорчиво хохотнул Апар, – На моей памяти речку обрушить ещё никому не удавалось. Загадить, разве что.
– Вот именно! Значит, надёжно.
– Загажено?
В этот момент из пучка водяной травы возле берега высунулась усатая мордочка с мокрой шёрсткой, поглядела на путников серьёзными, внимательными глазами и скрылась, влажно фыркнув. Плескалась на песчаном мелководье блескучая рыбёшка, резвилась в тёплой, мутной воде. Речка не спеша катила серо-коричневую воду, лениво тащила на мокрой спине сухую траву, щепки, дранину какую-то, и дрянь различную, рукотворную. Ничем особым пейзаж не подивил и не порадовал.
– Ой, смотрите! – Филя ткнул пальчиком в сторону другого берега, – У них там праздник какой-то! Шатры цвета-а-астые, флаги красивущие-е-е!
Марвик величественным жестом приложил ладонь к глазам, но изображение чётче не стало. Наверное, прищуриться забыл. А на соседском бережочке действительно раскинулся целый лагерь: шатры, стяги, крики лошадей, ржание коней, суета…
– А знамёна-то королевские – протянул Марвик, на что Филя восхищённо вздохнул.
– А вы так легко любое знамя определяете?
– Чего тут определять? Вон, корона нарисована! А вот короля не видать что-то. Не иначе спит, суслик плюшевый!
– А ну, поосторожнее со словами! – раздался возмущённый голос из прибрежных кустиков и вслед за возмущением выбрался на свет гончаров самый настоящий король. Трава на бережочке скользила под ногами и, во избежание конфуза, корону он крепко держал в руках. Но бархатный, золотой костюм, алая мантия и роскошные ботфорты сомнений не оставляли: он, самый, что ни на есть. Росту венценосец оказался невеликого, аккурат с Апара, да и вообще, похож был на служителя весьма: такой же пухлый, круглый, сдобный… Одно отличие присутствовало – не лысый. Шевелюрой его Гончар наградил знатной: густой, чёрной, вьющейся и шелковистой. Издалече видать – самодержавная грива, не абы что… Король смотрел махонькими глазками недобро, пухлые губки надул обиженно. Впрочем, возможно они у него всегда такие были, раньше-то с величеством ручкаться не доводилось.
– Лучше бы вам извиниться немедленно, за столь пренебрежительные слова о нашем величестве!
Он грациозно отставил ножку и нахлобучил на голову золотую корону, которая тут-же и затерялась в его буйном пышноволосье.
– А то что? – не убоялся