на коня командующего и незлобно возмутился.
– Мне чужого не надо! Я не то, что некоторые, не ворюга какой!
Он посмотрел ещё раз.
– Да и дохлый он какой-то. Ещё копыта отбросит на полпути.
– Так ведь он беговой!
– А я неторопливый. Да и зачем мне командующий конь? Несуразица какая-то, право слово!
Он добросовестно набил овсом обе седельные сумки под самый верх, с тоской подумал, что на кухне теперь уж ничем не разживёшься и вывел коня во двор. Под нудным дождичком конь мгновенно стал тёмно-серым, а седло покрылось мелкими водными бисеринками. При мысли, что на них нужно будет садиться, Марвик зябко повёл плечами.
Ведя коня в поводу, он не спеша прошёл было мимо здания с колоннами, в котором вчера ещё обитал ныне покойный командующий, но заметил часового и криво намалёванное слово ШТАБ – красной краской прямо по белоснежной стене. Вышло монументально, следует признать. Марвик усмехнулся.
– А что, в старом-то штабе не сиделось новому начальству?
Часовой мокро хлюпнул носом и важно покосился на свежего дезертира.
– Атмосфера там, говорят, не та. Застойная. Нет свободы человеческой мысли. Ну, и мебель, опять же, твёрдая…
Марвик в особняке бывал несколько раз, а потому полностью согласился.
– Тут, конечно, мебель поудачнее подобрана. Аккурат для стратегического мышления. А что, дружище, в штабе-то есть кто нынче?
– А то! Штабное место пусто не бывает. Начальник штаба думу думает, план похода на Юг в муках рожает.
Марвик сморщился.
– Эти роды нам без интересу. Да и повитуха из меня так себе – опасаюсь, дитё заикой останется. Мне бы казначея полкового изловить, авось, хоть малую денежку из него вытрясти получится. За двадцать лет службы, что-то да накапало, как полагаешь?
– И полагать тут нечего. Сразу видать – не следишь ты за текущим моментом. Начальник-то штаба нынешний – бывший казначей и есть! А старый, ещё до переполоха всеобщего, на курорт утрёсся – так обратно уже и не ждём. Ну, не дурак же он на самом деле!
– И где искать нашего стратега… финансового? Ну, финансиста стратегического?
– Зал там есть, на втором этаже. Гостям раньше выпить подносили, а сейчас, значит, стратегия наша вызревает.
– Знаю, пивал… В смысле – бывал. А пойду, пожалуй, гляну, авось и не все ещё финансы на поход освободительный ухнули…
Ещё на лестнице услышал Марвик чьё-то заунывное бормотание, ни слова не разобрал, но встревожился. В солидном заведении такого не услышишь, как бы тут с ума кто не сошёл, греха потом не оберёшься. От полоумного-то поди отбейся. Придётся ещё действительно в поход освободительный выдвигаться. Однако Гончар миловал.
За огромным столом, прямо посреди зала, где принято было раньше винишком баловаться и дам танцевать, разместился полковой казначей: невысокий мужчина с острым носом и вечно печальными глазами. Поводов для веселья у него в жизни не было –