помолчал, потёр ладошкой лысину, а когда не помогло, благоразумно решил не заморачиваться по пустякам.
– А ты, Марвик, куда путь держишь?
– А черепок его знает, если честно. А если нечестно, так и вовсе невдомёк.
– Да ведь нам по пути с тобой! Мне, рядом с твоей сабелькой, куда спокойнее людям свет нести будет, а тебе прямая выгода и очевидный профит: каждый вечер тебе грехи отпускать буду. Чаю я, грешить ты любишь!
– Для меня любить и грешить – не одно и то же. Полагаю, что любить – дело гончароугодное.
– Ну, значит мне работы меньше. По рукам?
Марвик осторожно пожал пухлую ладошку. Не самый плохой попутчик образовался. Городит, правда, несусветное, но человек, по всему, неплохой. Вот, даже и не проклял ещё ни разу. Правда, плакали теперь новые сапожки. Не разувать же друга новоявленного…
Ночь упала на землю, словно одеяло с кровати: мягко и неотвратимо. Серая слякотная марь сменилась чёрной слякотной марью, но Марвик, человек опытный в делах походных, успел заранее присмотреть местечко посуше – под раскидистым лиственным деревом-исполином, названия которого история для потомков не сохранила. Дерево, и всё тут. Пока Апар неприкаянно мыкался вокруг узловатого ствола, бормоча что-то неодобрительное, Марвик успел освободить коня от поклажи, отпустил его пастись, набрал сушняка под деревом и развёл костёр. Небольшой такой, аккурат на двоих только. Чёрная громада города пока ещё торчала неподалёку, но пахло уже не помоями и сырым камнем, а зеленью и мокрой землёй. Хорошо так пахло, свежо до одури. А ещё, свежий воздух очень способствовал появлению хорошего, здорового аппетита, о чём Марвику выразительно сообщили печальные, словно у беспризорного щенка, глаза Апара.
– Злую смертушку чую я рядом с нами – скорбно сообщил служитель и вздохнул обречённо.– Сдохнем с голоду!
– В походе, бывало, и по три дня жрать нечего было – неумело попытался успокоить его Марвик. – Ничего, не сдохли. Не все, по крайней мере. А мы всего-то с утра голодуем, а ты уж и помирать примерился. Да у тебя одного подкожного жира на всю зиму хватит!
– Не-е… На всю не хватит. На самое начало, не более того.
– Уже проверял, что ли?
– Гончар пока миловал. Так, примерно по весу прикидываю.
Апар ещё раз душераздирающе вздохнул и горемычно уставился в ночь. Марвик глянул туда же и слегка встревожился.
– Ты чего это, душа глиняная, на моего коняжку зыркаешь?
– А то и зыркаю… Он, по скотинской своей сущности, души бессмертной не имеет, а потому должен своей плотью наши души от злой погибели спасти.
Марвик хлопнул себя ладонями по ляжкам – аж звон по полю прокатился и птица невидимая в траве ворохнулась встревоженно.
– Да ты, никак, сожрать его предлагаешь?
– Гончар с тобой! Зажарить сначала…
– И думать забудь, – строго отрезал Марвик.– Ты хоть знаешь, сколько мы с ним вина вместе выпили? Ну, я пил – он беседу поддерживал. Лихо