не надо так. Он ведь не виноват, ты же знаешь.
– Знаю, – выдохнул Александр Степанович. – На одном знании каши не сваришь.
Из дверного проема в детскую показалась Васькина голова:
– Где Лара? – спросил он громко неестественно высоким голосом.
Александр Степанович заметил, что глаза сына были заплаканными. Он посмотрел на супругу:
– Мы с ним вместе ходили тебя искать, – ответила она на немой вопрос мужа. – Папа не мог забрать ее из клиники, – сказала она сыну.
– Она погибла, – тихо выдохнул Александр Степанович, потупившись, понимая, что эта реплика никому не адресована.
– Ты должен был привезти ее!
– Прости, я ничего не мог сделать, – извиняющимся тоном заговорил Александр Степанович.
– Да ты и не хотел!
– Тише-тише, Вась, ну, успокойся, – вступилась за мужа Ксения Игоревна.
– Да он и не хотел, мам! – еще громче запричитал Васька. – Он это все специально, чтобы меня… чтобы мне за невыученные уроки отомстить.
Александр Степанович подавил нервный смешок и откашлялся, чтобы этого никто не заметил. Лицо его так и оставалось неподвижным, без эмоций.
– Тщщщ! – нетерпеливо шикнула на сына Ксения Игоревна. – Не говори глупостей, сынок.
– Но ты разве не видишь, ему ведь все равно! Это он, он ее специально убил!
Александр Степанович встал от неожиданности. На мгновение он замешкался, не зная, как ему лучше поступить: уйти в зал, на улицу, или дать Ваське затрещину. Он понимал, что у сына истерика, что в его возрасте это, в общем-то, нормально, но слова эти тяжело ранили его душу.
– Что случилось? – послышался из зала сонный голос Миши. – Чего вы орете? – Спросил он, протирая глаза. – Спать совсем не даете.
– Ты вообще чего приперся, мелочь пузатая?! Не твоего ума дело! – рявкнул Васька.
– Ну-ка замолчи! – повысила голос мать.
Александр Степанович быстро разулся и взял Мишку на руки, никак не реагируя на слова старшего сына.
– Ну, а что, мам! – сквозь слезы запричитал Васька. – Ему-то что, не его ведь собака была! Лучше бы это он вместо нее под машину попал!
Александра Степановича словно обожгло кипятком. Когда он обернулся, Васьки уже и след простыл. Он укрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Ксения Игоревна побледнела и опустилась на стул, где секунду назад сидел ее муж. Во всех конфликтах она защищала сына и не придавала его выходкам большого значения, чтобы не ссориться лишний раз. Но теперь и ее надежды на мир были разрушены. Александр Степанович перехватил сына так, чтобы можно было замерить себе пульс на запястье. Он пытался сосредоточиться, но считать не получалось. Васька долгое время проплакал. Мать заглянула к нему через пятнадцать минут, проведать, все ли в порядке, и, увидев его горькие слезы, накапала ему валокордина. Он выпил успокоительное, и молча уткнулся в подушку. Ксения Игоревна поправила